Игорь Яковенко, российский журналист
23 марта 2017 на территории Украины было совершено два террористических акта, наиболее вероятным источником которых была Россия. Сначала, около 3 часов ночи вблизи города Балаклея Харьковской области на нескольких площадках хранения ракетно-артиллерийских вооружений произошел взрыв, повлекший детонацию боеприпасов. Ранена женщина. Жители нескольких населенных пунктов в радиусе 5 километров от места взрыва эвакуированы.
Второе преступление произошло в центре Киева, в 11:25, недалеко от отеля «Премьер Палас». Был убит экс-депутат Госдумы Денис Вороненков, который в конце 2016 года вместе со своей женой, также экс-депутатом Марией Максаковым, переехал в Киев, принял гражданство Украины и стал давать показания по делу о государственной измене бывшего президента Украины Виктора Януковича.
В результате перестрелки Вороненков был убит, его охранник получил ранение, но успел тяжело ранить киллера, который впоследствии скончался в больнице. Правоохранительные органы Украины рассматривают две основные версии: устранение важного свидетеля по делу Януковича и история с контрабандой ФСБ под прикрытием президента России Путина.
К последней версии склоняется другой экс-депутат, Илья Пономарев, на встречу с которым направлялся Денис Вороненков в момент убийства. Пономарев считает, что за этим преступлением стоит генерал ФСБ Олег Феоктистов (кличка «Генерал Факс»), с которым у Вороненкова было противостояние в период, когда он служил в Федеральной службе по контролю за оборотом наркотиков.
Президент Украины Петр Порошенко назвал случившееся «актом государственного терроризма» со стороны России. Российский официоз отреагировал ожидаемо. Дмитрий Песков сначала сделал удивленное лицо и прикинулся, что не понимает, почему к нему обращаются за комментарием в связи с убийством Вороненкова. Потом возмутился и назвал любое обвинение в «российском следе абсурдным». После чего сообщил, что «это убийство свидетельствует о том, что Украина не смогла обеспечить безопасность Вороненкова». Тут с Песковым спорить совершенно невозможно, хотя сама конструкция его фразы довольно недвусмысленно указывает на источник преступления. Ведь, если Украина должна была обеспечить безопасность экс-депутата, но не обеспечила, значит, смертельные пули прилетели из другой страны.
Несложно догадаться какой.
О причинах убийства пока можно со 100% уверенностью сказать только то, что оно заказное. Поскольку довольно сложно предположить, что у умершего в больнице киллера, 28-летнего гражданина Украины Павла Паршова, были собственные резоны убивать экс-депутата Госдумы Дениса Вороненкова. По поводу заказчиков высказываются самые экзотические версии. Например, что вдруг проснулась ревность у бывшего гражданского супруга Марии Максаковой, вора в законе Владимира Тюрина по кличке «Тюрик». А у кого-то может возникнуть гипотеза, что Вороненкова могла заказать теща, кстати, редкой души женщина, слова которой о погибшем зяте не стану здесь цитировать, дабы не превращать в фарс материал о гибели человека, пусть и не самого достойного.
В правилах хорошего журналистского тона не говорить о характере преступления до вынесения приговора суда или хотя бы до завершения следствия. Проблема в том, что расследования преступлений такого рода, как убийство Вороненкова, либо останавливаются после установления исполнителя – а в данном случае исполнитель не только установлен, но еще и убит, либо идет в русле версии, политически предопределенной, и его результаты признаются одной стороной политического конфликта и категорически отвергаются другой стороной.
Таковы судьбы всех политических убийств и в России — от убийств Дмитрия Холодова и Ларисы Юдиной до убийств Анны Политковской и Бориса Немцова, и в Украине — от убийства Георгия Гонгадзе до убийства Павла Шеремета.
Сегодня, если отбросить экзотические предположения, есть три версии, на которые указывает весь ход предшествующих событий: убийство свидетеля по делу Януковича, устранение давнего противника высших чинов ФСБ, обладающего уликами причастности к преступной деятельности спецслужб лично Путина, и третья версия – месть за предательство.
Все три версии указывают на Россию как на террористическое государство, полностью восстановившее традиции НКВД – МГБ – КГБ, в соответствии с которыми у политического оппонента есть выбор: сесть в тюрьму или сбежать за границу и погибнуть от руки убийцы.
Впрочем, в путинской России есть и целый ряд принципиальных отличий.
Одно из них – уникальная роль телевизора. Сегодняшний российский телевизор работает по принципу «что у кремлевских и лубянских на уме, то у останкинских на языке». Трудно себе представить, чтобы в сталинские времена в «Правде» написали бы о том, что пора бы уже Павлу Анатольевичу Судоплатову прикончить Соломона Михайловича Михоэлса, а до этого давали бы ему прямые указания, как именно надо убить Троцкого. Российский телевизор постоянно дает указания Кремлю, Лубянке и Минобороны, что именно им следует предпринять, кого разбомбить, какую страну захватить, кого конкретно и как именно необходимо убить
Возьмите несколько передач Соловьева, и вы увидите, как тот же Багдасаров месяцами призывает использовать в Украине, на Ближнем Востоке, в Европе и Америке опыт своего кумира Судоплатова по организации диверсионных групп и террористических убийств.
Постоянная трансляция ненависти и призывов к террору, войне и убийствам приводит к целому ряду последствий. Первое. Общество воспринимает все это как норму. Раз об этом говорят по государственному телевизору, значит, это правильно. Второе. Власть, которая сама сконструировала этот телевизор, которая его финансирует, тем не менее, сама становится объектом его воздействия. Это, конечно, не означает, что телевизор руководит Кремлем, но влияние оказывает. И, наконец, третье. Страх. Ощущение, что ты имеешь дело не с руководителями большой европейской страны, а с бандой убийц. Накануне убийства Вороненкова на сайте Gordonia.com вышло его интервью под названием «В России кричат, что нужно обменять меня на Сущенко, а если не получится – убить, как Бандеру».
В последние полтора десятилетия складывалась, а в последние годы окончательно сформировалась новая психологическая реальность.
Все думающие люди в мире знают, что Россией управляет довольно закрытая группировка убийц и террористов. Сами члены этой группировки знают, что все думающие люди в мире знают, кто они такие. Эта смертельная «игра в гляделки» требует принципиально нового языка в общении с кремлевской бандой. Этого языка пока нет, ни у Украины, ни у Запада, ни, тем более, у российской оппозиции. Выработка такого языка становится вопросом жизни и смерти, уже в буквальном смысле.
