Письмо, которое направил глава УПЦ Киевского патриархата Филарет в адрес архиерейского собора РПЦ, уже стало поводом для обмена заявлениями и пропагандистскими ударами. Об этом пишет автор на сайте «Радио Свобода«.
По оценкам, которые дает самому факту этого письма православная и неправославная общественность, трудно заметить самое главное: впервые после провозглашения независимости УПЦ КП ее предстоятель официально обратился к архиерейского собора РПЦ с предложением о диалоге и это предложение было не только рассмотрена, но и получила положительный ответ.
Архиерейский собор сформировал собственную комиссию для такого диалога и фактически признал два простых факта: то, что УПЦ КП действительно является церковью, а не «группой товарищей» и то, что партнером по диалогу для этой церковной организации является именно РПЦ, а не УПЦ (Московского патриархата). То есть само решение о диалоге и тот факт, что комиссию по его проведению возглавил представитель именно РПЦ, а не УПЦ (МП), еще раз подчеркнуло, кто является реальным церковной институтом, а кто — подразделением в составе этой институции.
Оставим размышления и выводы о каноничности и неканоничности церквей верующим и знатокам церковного права. Со времен апостола Павла церковь — не только религиозная и моральная, но и политическая организация. В православии это выражено больше, чем в любой другой христианской конфессии: именно поэтому границы церквей, как правило, дублируют границы государств. Украинский раскол и нежелание РПЦ предоставлять автокефалию УПЦ — вовсе не свидетельство глубокой заботы Московской патриархии о каноничности. Это, прежде всего, надежда на то, что государственные границы рано или поздно изменятся, что Украина снова вернется в состав России. И в этой своей надежде патриарх Кирилл ничем не отличается от президента Владимира Путина.
Время работает на Киевский патриархат
Создание комиссии по переговорам с УПЦ КП может быть признанием факта, что надежды этой остается все меньше и меньше. В РПЦ не могут не замечать фактов. Все больше общин, прихожане которых идут от чужой московской церкви к своей собственной — и никакие ухищрения с названиями и переименования РПЦ уже не помогают.
В самой УПЦ МП все больше сторонников автокефалии — да, эти люди хотели бы получить автокефалию от Московской патриархии, но они уже не хотят быть в РПЦ. Само время работает на Киевский патриархат. Рано или поздно РПЦ в Украине может столкнуться с ситуацией, в которой Сербская православная церковь оказалась на территории Македонии. В этой стране — непризнанная Македонская православная церковь, но канонической Сербской церкви в Македонии просто нет. Кстати, именно в Македонии РПЦ недавно потерпела серьезное поражение: ее посредничество в переговорах Сербской и Македонской церкви закончилось тем, что Македонская церковь обратилась к другой православной церкви — Болгарской — с просьбой признать себя церковью-матерью и предоставить автокефалию. Для патриарха Кирилла это — неприятный сигнал.
Чем дольше РПЦ будет отказываться от предоставления автокефалии Украинской православной церкви, тем меньше будет становиться территория московского православия в Украине. А когда УПЦ КП объединит церковные приходы на большей части территории страны и вытеснит РПЦ и ее филиал УПЦ (МП) с украинской религиозной жизни, она сможет обратиться к Константинопольской православной церкви с просьбой признать себя церковью-матерью и предоставить автокефалию. Это и будет окончание украинского раскола — рано или поздно Москве придется согласиться с ним.
Понимание опасности
Но не нужно думать, что патриарх Кирилл, опытный церковный политик, не понимает этой простой истины. Именно поэтому он может задуматься о предоставлении автокефалии Украинской церкви. Но давайте просто представим, какой будет эта автокефалия в российском варианте? Патриарх Кирилл даст автокефалию УПЦ (МП), а УПЦ Киевского патриархата в результате переговорного процесса объединится с этой новой самостоятельной украинской церковью. Церковью без центра в Москве — но душой в Москве. А теперь давайте просто подумаем, какая церковь поглотит другую? Каким будет состав Синода новой объединенной УПЦ? Какой будет речь служб? Какими — настроения священников? Именно поэтому я бы не спешил с переговорным процессом и не радовался бы быстрому предоставлению автокефалии.
О настоящей Украинской церкви в нашей стране можно говорить только тогда, когда территория московского православия в Украине — и в душах людей — уменьшится, как шагреневая кожа.
Но тогда может возникнуть вопрос: зачем же тогда патриарх Филарет обращается к архиерейского собора? Не может же он не понимать опасности, которой грозит мимолетное объединения?
Конечно, патриарх Филарет — не менее опытный церковный политик, чем патриарх Кирилл. Более того — юный Кирилл учился церковной политике в двух тогдашних столпов церкви — митрополитов Никодима и Филарета. Так что, думаю, иерархи прекрасно понимают намерения друг друга. Но для Филарета переговорный процесс — признание самого факта существования церкви, которую он лелеял все эти десятилетия украинской независимости. Московские ловушки — не повод для того, чтобы отказываться от украинских мечтаний. Филарет может просто стремиться оставить потомкам единую автокефальная и каноническую Украинскую церковь, в храмах которой больше никогда не будут вспоминать Московский патриархат.
