59-летняя Нэнси Райтбол работала санитаркой в христианской организации Serving In Mission в одном из карантинов для зараженных вирусом Эбола в столице Либерии Монровии. В интервью DW она рассказала, как проходило ее лечение и с какими трудностями ей приходится сталкиваться сегодня.
DW: Каково это было, когда вы, находясь в Либерии, впервые почувствовали себя больной?
Нэнси Райтбол: Сначала симптомы были очень похожи на малярию. У меня просто была высокая температура и ничего больше. Мне сделали тест на малярию — и он оказался положительным. Я вернулась домой и стала принимать медикаменты. Однако мне не становилось лучше. Тогда наш врач сказал: «Нэнси, я хотел бы провести анализ на вирус Эбола. Сильно сомневаюсь, что ты заражена им — других симптомов у тебя не наблюдается, — но все же лучше сделать тест». В тот же вечер мы узнали результат теста: положительно.
— Ваше состояние было очень тяжелым. Вы находились в сознании большую часть времени?
— Нет, лишь время от времени. Мой муж Дэвид рассказывает, что были дни, когда я приподнималась с кровати, говорила с ним, немного ела. Я вспоминаю некоторые моменты, но большая часть для меня — как в тумане. Помню, что много спала, что дни были сумрачными — часто шел дождь. Я была очень слаба.
— Для вашего лечения также применялась экспериментальная сыворотка ZMapp. Вы стали одной из шести человек, при лечении которых ее использовали. Были ли у вас с этим какие-то сложности?
— К тому моменту — нет. Так как это был экспериментальный медикамент, мы задавались вопросом, хочу ли я на самом деле его принимать. В какой-то момент я позвонила доктору Кенту Брэнтли (коллеге Нэнси Райтбол, который тоже заразился вирусом Эбола. — Ред.), и мы обсудили это. Я спросила: «Ты станешь сам принимать этот препарат?» и он ответил: «Не уверен, что мне следует это делать». Тогда я решила: «Если ты не станешь его принимать, то я не буду!»
Однако настал день, когда я подумала: если начну принимать это лекарство и мне на самом деле станет лучше, это будет просто здорово. В то же время, если бы я согласилась на это лечение и, несмотря на это, все равно умерла, — ну что ж поделать, скорее всего, я бы тогда умерла и без этого препарата.
— В начале августа вас доставили в США на частном самолете, чтобы продолжить лечение в госпитале университета Эмори в Атланте. Что вы запомнили из этого путешествия?
— Когда меня доставили к самолету и я попрощалась с Дэвидом, то подумала, что не уверена, что когда-нибудь увижу его снова. Я была очень больна. Мне кажется, врачи даже сомневались, смогу ли я пережить этот перелет. До сих пор вспоминаю врача и медсестру, которые заботились обо мне во время всего этого полета, вспоминаю их неподдельное сочувствие и желание помочь. Еще до того, как я оказалась на борту, врач охватил ладонями мое лицо и сказал: «Нэнси, сейчас мы поедем домой. Мы сделаем все, что от нас зависит, чтобы помочь вам».
— В конце концов вы понемногу стали набираться сил…
— Я хорошо помню тот день, когда ко мне вошел врач и сказал: «Нэнси, самое страшное уже позади! Вы снова будете здоровы!» Он рассказал, что некоторые анализы показывают у меня отсутствие вируса Эбола. Единственное, что я смогла ответить: «Слава Богу!» Помню, как радовалась, что смогу увидеть моего новорожденного внука. Конечно, я знаю, что большую роль сыграли медикаменты, ZMapp, постоянный уход, переливания крови — однако все это лишь средства, которые использовал Бог, чтобы спасти мою жизнь. Я знаю это абсолютно точно. И именно за это я благодарна.
— Когда вы вернулись к обычной жизни, чувствовали ли, что люди относятся к вам с настороженностью и страхом?
— Было несколько случаев, когда люди, узнав меня, вскидывали руки и просили, чтобы я не приближалась. Когда это произошло в первый раз, я была просто в шоке. Во второй раз я подумала о наших либерийских братьях и сестрах, которые часто оказываются в такой же ситуации. Особенно это касается медицинского персонала — они нередко слышат от своих семей: «Не приходи домой, переночуй где-нибудь в другом месте».
— Как перенесшая лихорадку Эбола вы обладаете сейчас некоторым иммунитетом против этого заболевания. Думаете ли вы вернуться в Либерию и вновь участвовать в гуманитарной миссии?
— Врачи сказали мне, что если я поеду назад, то мне все равно придется всегда носить специальную защитную одежду. Никто не знает, как долго у меня будет иммунитет к вирусу и насколько он силен. Думаю, это был бы важный сигнал — вернуться. В то же время я считаю, что еще более важно стать частью информационного движения здесь — привлекать внимание людей, рассказывать о том, какой кризис переживает Африка в настоящее время. Делать все для того, чтобы была создана вакцина, сыворотка против вируса, чтобы, если вновь произойдет вспышка Эболы, у нас была реальная возможность помочь Африке.
Источник: DW
