Anti-colorados, блогер
Мы очень надеемся на то, что в новой полиции все меняется и от старой ментовки остается все меньше и меньше подлых технологий и обычаев. Понятно, что сразу все изменить трудно, ибо всей стране надо выходить из болота, но по крайней мере, с показухой должно быть покончено навсегда.
В совковые времена действовал основной показатель работы органа внутренних дел – процент раскрываемости преступлений. Эту теорию ясно озвучил легендарный киногерой Жеглов, когда утверждал, что умение государства бороться с преступностью не в том, что преступлений нет, а в том, что они раскрываются.
Из этого следуют две технологии повышения этого показателя – меньше регистрировать и то, что зарегистрировано – бодро отправлять в суд, что автоматически отправляло подследственного на нары. Посему, искусство дознавателей и следователей заключалось не так в сборе улик, а в том, чтобы вынудить подследственного признаться. С тех пор существует знаменитая арестантская мудрость, гласящая: «чистосердечное признание смягчает вину, но увеличивает срок».
Как именно уговаривали признаваться – отдельная, большая тема, но мы возьмем один вариант, который был давно и прочно взят милицией на вооружение и который существенно повышал показатели работы органа, а значит – звания, премии, должности и прочее. Нам важен этот вариант потому, что сейчас его можно наблюдать в международной политике. Итак, на месте преступления задерживают квартирного вора или угонщика автомобилей. Если он впервые попался, то не совсем подходит к нашему варианту. А вот когда попадается ранее судимый, который знает арестантскую жизнь и законы – другое дело. Он понимает, что сидеть уже будет, и если его подвиги описываются не одним эпизодом, то с ним обязательно общались на предмет «загрузиться висяками». Допустим, в городе прошла волна квартирных краж и из 100 случаев удалось раскрыть всего 20-30. Могли работать гастролеры, которые никак не засвечиваются агентурой или просто – нашлись умельцы. И вот попадается такой преступник, который уже отсидел за подобные подвиги, и на которого навешивается еще один-два эпизода.
В таком случае, в милиции предлагали загрузиться остальными нераскрытыми эпизодами. Арестант уже ориентировался в УК и знал, что от количества эпизодов свыше двух, его наказание уже никак не зависит. Поэтому, он грузился всеми глухарями, а за это опера все время следствия носят ему всякие вкусные вещи, сигареты и прочее. Короче говоря, арестант себя вполне комфортно чувствует аж до самого лагеря.
Понятно, что такая практика резко повышала показатели раскрываемости, но избавляла массу преступников от ответственности. Как следствие – уровень преступности продолжал оставаться на прежнем уровне, несмотря на посадки таких ярких специалистов. То есть, милиция технично избегала исполнения своих обязанностей, а профессиональные преступники, зная эту особенность, легко уходили от ответственности. Создавались взаимоотношения правоохранительных органов и преступного мира, которые размывали грань между ними и объективно делали опасными для общества как бандитов, так и ментов. Не удивительно, что в экстремальных условиях, как, например в Крыму или Лугандоне, правоохранители и бандиты стали локомотивом коллаборационизма. По сути, они уже мало чем отличались. Но в конце концов, от этого пострадало общество.
Все это изложение является предисловием к тому, что сейчас творится в мире и что стало явственно заметно с началом российской агрессии против Украины, а теперь и Сирии. Сейчас только слепой не видит, что Россия действует как некий собирательный гопник-беспредельщик, желающий грабить и убивать до тех пор, пока его не остановят. И чем дольше длится период безнаказанности, тем более радикальными средствами его придется останавливать.
Причем, Россия демонстрирует настолько вопиющие вещи, которые даже в единичном варианте должны приводить к жесткой реакции, но ее пока нет, а РФ воспринимает это как поощрение новой игры.
Захват чужих территорий – тихо, пытки и внесудебные казни – тихо, применение запрещенных видов оружия – тихо, целенаправленное уничтожение сугубо гражданских объектов –тихо. Иногда теряешься в догадках от того, что должна сделать Москва, чтобы мировое сообщество наконец проснулось. Но дело в том, что это самое сообщество отрабатывает правила игры, описанные нами чуть выше на примере квартирного вора.
Эти, и не только эти вещи пока сходят с рук самой России, а также – ее руководству. Многие считают, что виной этому является наличие у России ядерного оружия и права «вето» в ООН. Наверняка, эти доводы имеют свой вес, но отнюдь не критический. Россия действительно превратило ООН в бесполезный и дорогостоящий международный орган, под верх набитый бездельниками. Смысл этой организации терялся давно и уверенно и теперь его не может рассмотреть даже самый опытный наблюдатель, вооруженный мощной оптикой!
Но безнаказанные ооновские фокусы России будут продолжаться ровно до того момента, пока это не надоест ведущим странам. Сейчас имеется как минимум три сценария лишения России права вето, или даже ее исключения из ООН. Наверное, пока просто нет политической воли для такого шага.
С ядерным оружием – та же самая картина. Россия деградировала до такой степени, что два-три года жесткой политики поставят Москву в условия, когда придется выменивать свои ядерные цацки на еду. Причем, не на пшеницу, мясо или что-то еще, а просто – на еду, по пакету в одни руки и не больше. Это сделать настолько легко, что об этом даже можно не говорить, просто молча закрутить два вентиля на трубах с надписью «нефть» и «газ» и слушать, кода оттуда раздастся голодный вой.
Но пока этого нет потому, что европейские страны, во главе с Германией, играются в свои непонятные игры. Причем, коррупционная составляющая тут не подлежит сомнению и с ней-то как раз все понятно. Намного более серьезная игра – не имеет рационального объяснения.
Суть проблемы в том, что по окончании войны Германия получила в наследство огромный комплекс вины. Это понятно и неизбежно. Другое дело, что Германия уподобилась гопнику из первой части статьи, которая загрузилась чужими «подвигами». Только совсем недавно была внесена ясность в судьбе польской интеллигенции, которая была пущена под нож в совке, но огромное количество военных преступлений, которые творили большевики – списаны на Германию.
Мало того, до сих пор в Сети можно встретить огромное количество фотографий разрушенных городов и сожженных селений. Они приводятся как иллюстрация ужасов, связанных с войной и автоматом это воспринимается, как дело рук германской армии. То есть, совковая артиллерия и авиация не рушила эти самые города, а делали это исключительно немцы.
Самым большим шоком для союзников стало то, что они увидели в освобожденных концентрационных лагерях. Это было настолько сильное потрясение, что стало главным мотивом проведения Нюрнбергского трибунала. Но мало кто знает, что проведение международного суда над военными преступниками едва не сорвалось. Против этого категорически выступал совок.
В Москве четко представляли, что достаточно начать объективное расследование, и на свет Божий сразу вывалится целый шкаф скелетов, закрепленных за совком. Это касалось сразу нескольких громких мероприятий. Первое – зачистка оккупированных территорий Польши, частью которых и стала Катынь. Второе – массовые расстрелы собственного мирного населения, проводимые большевиками при отступлении под ударами сил Вермахта. Уничтожение арестантов во Львовской тюрьме – всего один эпизод, из целой лавины подобных мероприятий. И, конечно же, мог всплыть тот кошмар, который творили «освободители» на оккупированных территориях европейских стран.
Известно, что именно согласие союзников на полное и безоговорочное не расследование именно этих вопросов, стало условием совка на согласие провести трибунал. В результате, вина за начало самой войны и за совершение бесконечного количества военных преступлений была взвалена на Германию. Но фокус в том, что сами немцы прекрасно представляли, что именно висит на их совести, а что – чужие преступления.
Если бы немцы жестко и в установленном порядке оформили отказ от совершения целого ряда военных преступлений, то пришлось бы искать виновника. А он особенно и не прятался.
В итоге лица, которые обязаны были присоединиться к тем, кого повесили по приговору трибунала, продолжали занимать высокие должности в Кремле и уходили из жизни не просто естественным способом, но даже не заклеймённые как военные преступники. В итоге, целая страна успешно взвалила свои преступления на того, кто засыпался. По-хорошему, Москве бы забыть это как дурной сон. Но там зудит и чешется порыться в истории, нагоняя на себя бутафорскую великость.
Ситуация, когда за такие чудовищные преступления, никто из руководителей совка не опробовал собственной шеей качество веревочной пеньки, несомненно подталкивает последователей еще и еще раз пытаться сыграть краплёной картой. Именно вера в безнаказанность и толкает нынешнее российское руководства на совершение вещей, которые могут привести их лично и всю остальную страну в места, откуда выход лишь на свалку. Похоже на то, что потихоньку приходит понимание этого факта и некоторые начинают драять те самые лавки, которые стояли в зале трибунала в Нюрнберге.
