31 августа в центре Киева взорвалась боевая граната. Это должно было произойти.
Все кинулись, как один, обвинять различные политические партии и искать в этом следы Москвы, или вообще хоть какие-нибудь следы. Но никто толком не задумался об истинных причинах этого события.
Эта проблема назревала достаточно давно и, рано или поздно, она должна была выплеснуться. И она гораздо более сложная, чем простая политика или терроризм. Эта проблема — следствие года войны, которая сотрясает нашу страну.
Давайте хотя бы попробуем ее понять. Что мы имеем? У нас есть участник антитеррористической операции, который в центре Киева бросил боевую гранату. Почему и для чего он это сделал?
Для того чтобы ответить на этот вопрос, необходимо хотя бы раз в своей жизни побывать на фронте. Хотя бы пару ночей переночевать в блиндаже с простыми солдатами и добровольцами и послушать о чем они говорят.
А говорят они следующее: «Шоколадный король нас всех предал», «Иловайский, Дебальцевский котел» «Липецкая фабрика», «Закончится война, пойдем наводить порядок в Киеве», «У нас тут война, а они там в Киеве на дискотеках пляшут». В целом, думаю, набор фраз понятен.
Солдаты на фронте на протяжении месяцев находятся в подобном информационном поле, влияние которого усиливается за счет постоянного боевого стресса, а так же новостной ленты любой социальной сети, где большая часть: «Ну, когда же наши мальчики придут с фронта и повесят всех». Вот мальчики и начинают приходить.
Что делать?
Данная проблема возникает из-за отсутствия какой-либо информационной политики внутри украинской армии. Государство абсолютно не уделяет этому внимания.
На данный момент не существует регулярного печатного издания, которое бы распространялось еженедельно среди всех военных. Абсолютно отсутствует какой-либо аналог «Радио Вьетнам». Функции замполита обычно на себя берет самый бесполезный человек в подразделении. И чаще всего он считает, что в эти функции входит лишь общение с прессой и волонтерами.
Никто, абсолютно никто не ведет какую-либо просветительскую или информационную работу среди солдат и добровольцев. Если во время Второй мировой войны люди шли в атаку с криком «За Сталина», то представить подобное в рамках нашего вооруженного конфликта как-то сложно.
Я вряд ли открою кому-то глаза, если расскажу, что все участники АТО страдают посттравматическим синдромом.
Как вариант, человек попадает в стрессовую ситуацию, и она настолько сильно влияет на его психику, что надолго запоминается и постоянно его преследует различными флешбеками или кошмарами.
Второй вариант — это когда боец длительное время находится в зоне боевых действий, не имея при этом возможности проживать в комфортных условиях. Солдат привыкает к войне и привыкает к оружию. По-другому он себя уже не мыслит, его начинает раздражать окружающий мирный мир, у него гипертрофированное чувство справедливости, и в этом самом мирном мире он не может найти себе место.
На данный момент у нас в государстве абсолютно отсутствует систематическая психологическая помощь. Т.е. всеми вопросами психологической реабилитации занимаются либо волонтеры, либо социальные центры.
Но обращаются к ним единицы из военнослужащих. И получается, что тысячи взрослых здоровых мужчин, умеющих убивать, возвращаются в мирную жизнь абсолютно к ней не приспособленными.
Что делать?
Только полноценная государственная программа, совместно с психологами и психиатрами, решит эту проблему.
К каждой роте должен быть «приписан» психолог, который постоянно будет находится рядом с бойцами, который будет понимать их, будет проживать с ними то же самое, с которым они буду чувствовать себя как равные. По факту демобилизации, для получения статуса участника боевых действий, каждый атошник должен проходить психологическое обследование, по результатам которого ему необходимо назначать курс реабилитации.
На данный момент ни один правоохранительный орган не может точно сказать, какое количество незаконного оружия или боеприпасов находится у людей на руках.
Причем, более того, я вас уверяю, что гранат и гранатометов гораздо больше чем автоматического оружия.
Система блокпостов вокруг линии АТО позволяет проводить фильтрацию, но, к сожалению, она слишком поздно заработала. Огромные арсеналы уже попали на мирную территорию и продолжают попадать.
Военные везут оружие по трем причинам.
Чаще всего — это психологическая проблема, связанная с тем, что военный человек не может представлять себя без оружия. Ему необходимо оно хоть какое-нибудь, без него он чувствует себя как бы голым.
Второй вариант это когда люди везут его для обороны себя и своей семьи, боясь повторения того, что было в Донецке и Луганске. Ну, третий вариант — это конечно незаконная торговля, но она присутствует в меньшинстве.
Необходима, широкая кампания, направленная на сдачу незаконного оружия. Это должна быть постоянная информационная кампания во всех возможных СМИ, это должна быть работа замполитов на местах.
Да, в конце концов, государство должно хоть вознаграждение платить, что угодно. Но у людей это оружие необходимо изымать. Особенно это касается взрывоопасных предметов.
Отдельным пунктом должна идти возможность получения участником АТО по упрощенной процедуре разрешения на оружие, при чем с возможностью легализовать незаконное. Но само собой исключительно после прохождения психологической реабилитации.
Произошедшее под стенами рады активно используется с точки зрения политики. Но мне бы все-таки хотелось, чтобы главнокомандующий задумался о причинах произошедшего.
Иначе, если мы сегодня решим этот вопрос в политическом русле, посадим 10 человек и не сделаем для себя выводов, то, к сожалению, это будет не последняя граната, взорванная в мирном городе.
Богдан Чабан, основатель кафе «Изба-читальня» (Донецк), член партизанского отряда «Равлики»
