Украинские морские пехотинцы описывают операции на восточном берегу Днепра в Херсонской области как «самоубийство» и «расточительство» из-за сложных условий и больших потерь Сил обороны. Об этом пишет The New York Times со ссылкой на 6 украинских военных и морских пехотинцев.
Солдаты и морские пехотинцы, участвовавшие в форсировании Днепра, описали это наступление как жестокое и бесполезное, поскольку группы украинских войск были разбиты на берегах реки или в воде еще до того, как достигли другого берега.
Военные рассказали, что в большинстве мест на левом берегу негде окопаться. Первые подступы, как правило, представляют собой болотистые острова, пронизанные небольшими реками, или луга, которые превратились в трясину из грязи и воронок от бомб, наполненных водой.
Несколько солдат и морских пехотинцев пообщались с журналистами, выражая обеспокоенность большими потерями. По их мнению, слишком оптимистичны сообщения официальных лиц о ходе наступления на левобережье Херсонщины.
Самые ожесточенные бои шли в селе Крынки на восточном берегу Днепра на Херсонщине, где украинские войска захватили узкую полосу рыболовных домиков, пишет издание.
Кадры, транслировавшиеся беспилотником и которые увидело издание The New York Times, «подтвердили рассказы солдат о мощных российских авиаударах, разрушивших дома и превративших берег реки в массу грязи и разбитых деревьев».
Как напоминает издание, президент Владимир Зеленский и другие официальные лица заявляли, что морские пехотинцы закрепились на восточном берегу Днепра.
Но морские пехотинцы и военные, которые там побывали, говорят, что эти сообщения преувеличивают реальное положение дел.
«Там нет никаких позиций. Не существует такого понятия, как наблюдательный пункт или позиция. Там невозможно закрепиться. Туда невозможно перебросить технику. Это даже не борьба за выживание. Это самоубийство», — рассказал военный Алексей.
Алексей сказал, что плохая подготовка и логистика украинского командования уничтожили его батальон. По его словам, раненых оставляли из-за нехватки лодок, а жестокие условия содержания подорвали боевой дух и поддержку солдатами друг друга.
«Люди, которые попадают туда, не подготовлены психологически. Они даже не понимают, куда едут. Командование, которое их туда отправляет, им этого не говорит», — рассказал военный.
Алексей согласился позволить The Times опубликовать его рассказ из-за разочарования потерями.
«Я не видел ничего подобного ни в Бахмуте, ни в Соледаре. Это такое расточительство», — сказал он.
Морской пехотинец Максим, который восстанавливался в госпитале после ранения в Крынках в ноябре, рассказал, что российские авиаудары и танковый, артиллерийский и минометный огонь были настолько интенсивными, что его взвод не смог выдвинуться из подвалов, где солдаты сначала укрылись.
После того, как трое бойцов погибли в результате авиаудара, взвод получил приказ об эвакуации. Это превратилось в хаотичное и катастрофическое отступление. Солдаты попали под артиллерийский обстрел, когда в темноте пробирались к берегу реки, а по прибытии им сказали, что придется три часа ждать лодок, которые их заберут. В это время российские самолеты интенсивно бомбили берег.
Из 10 бойцов его взвода половина погибли или пропали без вести, все остальные получили ранения.
Генеральный штаб ВСУ заявил, что не может немедленно прокомментировать обвинения военных, но даст ответ в надлежащее время.
