Дорогие и не дорогие мои соотечественники!
Вам может нравится или не нравится 95 квартал — я, например, от него устал — вы можете критиковать его шутки по форме и по содержанию, но я рекомендую вам вспомнить, как в советское время простые советские граждане писали десятки тысяч писем с осуждением Даниэля, Пастернака, Синявского, Солженицына.
Зеленский — не Солженицын, но, вот беда, аргументы те же… Форма та же… Только вместо конверта с маркой и листика с тысячью подписей трудового коллектива, фейсбучный блог.
Клевета на Родину! В то время как… Мы, всем трудовым коллективом требуем… Как они смеют? Святое! Поют с голоса российских авторов…
Большинство из вас даже не знало, что это не выступление на Новой волне (ее два года как нет), а фестиваль украинской культуры в Латвии, который организовал сам 95-й квартал. За свои деньги. И в зале сидят люди, которые пришли на 4-х дневный фестиваль украинской культуры «Мade in Ukraine». Не вата. Не рашковане. Зрители которые пришли на фестиваль УКРАИНСКОЙ КУЛЬТУРЫ! Вам не нравится украинская культура в таком виде? А в каком нравится?
Мне от шуток по поводу кредита не было смешно. Мне было грустно. Я не понимаю, почему нельзя шутить о Порошенко и кредитах. О Януковиче было можно? Об Азарове? Так почему нельзя сейчас? Неудачная шутка по поводу порноактрисы? Согласен. Очень злая. До слез обидная. А знаете почему обидная? Почему все взвились от нее? Потому что в шутке только доля шутки. Я бы так не пошутил. Но это не значит, что у этой шутки нет основания.
А реприза с Януковичем и шляпой для милостыни чудесна. Особенно в том месте, где он говорит: «Петр Алексеевич, я не знал, что это ваша точка! Извините!». Да это тоже обидно. Но очень едко и метко.
Вы легко принимаете грубый юмор за образец, когда он не затрагивает нашу сторону, и не терпите, когда проходятся по нам. Не посторонние. Свои проходятся. Как посмели! Нельзя шутить над этим! Можно! Вы недавно вешали на аватарки французский флаг и кричали, что вы — Шарли!
Или Шарли — другое? А вы, как исламисты — только без автоматов? Поздравляю. Мне не по душе шутки Шарли Эбдо, но закрывать их мне и в голову не придет.
Вы уже забыли, что Зеленский невъездной в Россию за то, что финансировал ВСУ. Вы забыли, как 95-й топтался по Януковичу и компании. Уже и Коломойский у вас пророссийский…
И сколько праведного гнева! Еще немного, и вы начнете мочиться на вчерашних кумиров. Часть топчет Лойко. Часть пинает Муравского. Толпой грызут Лещенко и готовы обоссать Зеленского, которых вчера носили на руках.
Я в курсе, что в Украине кумиры котируются от часа и меньше, но тогда зачем мы возмущаемся, что у нас культуры «на четыре дня»? У нас ни культуры, ни терпимости…
Вам не нравятся шутки квартала? Не смотрите его. Не покупайте билеты. Не поддерживайте финансово. У вас есть все возможности оценить юмор и показать свое отношение к артистам и их шуткам. Но не ведите себя, как граждане СССР.
Я это уже видел. Поверьте, это очень плохой симптом. Когда начинается всенародное осуждение такие мелочи, как виновен-не виновен уже не учитываются.
Мне больше по душе юмор Жванецкого, но он еще обиднее. Просто Михаил Михайлович обижал СССР. СССР обижать можно. Нынешних нельзя. Если Михал Михалыч обидит, то мало не будет. Зеленский сладкой булкой покажется.
Прав был Жванецкий: сатирик — профессия бессмертная. Пока есть власть сатирик голодным ходить не будет.
Знаете, я болезненно воспринимаю травлю кого бы-то ни было, потому что сам получал с двух сторон по самое не могу. Получал за то, что искренне писал о проблемах Украины. А писал я о проблемах Украины потому, что она мне небезразлична.
Имперцы искренне считали меня своим. Патриоты гнобили, как могли. Потом выяснилось, что гнобить меня должны имперцы, а патриоты закрывать грудью. А ведь написанное не поменялось. Как и моя позиция по этому вопросу.
Будьте вдумчивы. Страна и власть — не одно и то же. Я говорю это вам потому, что не являюсь страшным оппонентом Порошенко, но не понимаю, почему над ним нельзя смеяться? Потому, что он президент?
На прощание цитата из моей книги 2009 года.
– Шалай! Это была твоя страна!
– Это моя страна. Эта. А не та москальско-жидовська держава. Там я был никто. Чиновник. Клерк. А здесь я первое…
Он запнулся, осторожно выдохнул и нехорошо улыбнулся, приклеившись к глазам Сергеева враз остекленевшим взглядом.
– Как же ты меня злишь, Миша, – ласково сказал он. – Как же ты меня злишь. Ты думаешь, что приспособился? Стал в этой жизни самым крутым? А на самом деле – ты никто. Вожак стаи бродячих собак. Все вы там, за проволокой – бродячие собаки. И срока вам отпущено два, ну, от силы три года. А дальше – все. Ничего не будет. Пролетят над территорией вертолеты – и вы все умрете. Слезет с вас шкура, или просто захлебнетесь блевотой, но вас не станет, и в мире ничего не изменится. Он, возможно, будет только чище и комфортнее. Потом придут санитарные команды с огнеметами, и от твоей стаи не останется даже пепла. Вы уйдете в небытие, а мы останемся и потом вернем себе Крым, в котором пока гуляет другая стая.
– У вас была страна, – сказал Сергеев холодно. Он почему-то совсем перестал бояться. – Прекрасная страна. От гор и до степей, от лесов и до моря. Бог дал вам все, но не дал ума, чтобы этим распорядится. И вы страну просрали. И в этом никто не виноват. Ни жиды, ни москали – только вы сами, украинцы: те, кто стоял у власти и не мог договориться между собой. Те, кто готов был призвать на царствие кого угодно для своей личной выгоды. Те, кто рвал друг у друга из глотки лакомые куски. И в этом не было никакой исторической предопределенности, Роман. Просто обезьяна играла с гранатой и доигралась. Будь вы другими – и ни у Мангуста, ни у кого другого не было бы ни единого шанса.
Я хочу своей стране другой судьбы. Я считаю, что у нас нет неприкосновенных. А вы? И до тех пор, пока вы не поймете, что мы не должны быть похожи на СССР, я буду вам об этом напоминать. Нравится это вам или нет.
Ян Валетов, писатель, журналист.
