В зону проведения антитеррористической операции в ближайшие дни отправят выпущенные КрАЗом машины Spartan-aps с системами поражения противника.
Об этом сегодня на презентации машин заявил министр обороны Степан Полторак, передает пресс-служба Верховной Рады, сообщает «РБК-Украина».
Десять образцов новых машин были сделаны по заказу Нацгвардии.
По словам министра обороны Украины Степана Полторака, машины имеют усовершенствованную систему вооружения, на них установлены новые системы поражения противника.
Присутствовавший на презентации спикер Александр Турчинов выразил надежду, что спрос на эти машины будет не только в Украине, но и за ее пределами. «Это будет укреплять наш экспортный потенциал, это дополнительные рабочие места, дополнительные зарплаты», — подчеркнул он.
Как сообщали ранее, министр внутренних дел Украины Арсен Аваков сообщил, что сегодня в зону АТО отправят бронеавтомобили «Спартан».
В зоне боевых действий систему наведения артиллерийского огня, установленную на закупленные для бойцов АТО планшеты, тестирует 23-летняя Даша, волонтер украинского сообщества «Армия SOS».
Об этом на своей странице в Facebook написала активистка Марина Комарова.
«Это Даша. 23 года. Специалист по управлению проектами и программами. Чем занимается Даша в солнечный воскресный день?Конечно же, тестит в зоне военных действий систему наведения артиллерийского огня для выявления возможных неточностей и ошибок в программах, устанавливаемых на планшеты Армия SOS, которые передаются артиллеристам и разведке. Чем же еще может заниматься молодая красивая украинка в выходной день, в самом-то деле», — говорится в сообщении.
Практически все украинские бойцы, в том числе и военные Нацгвардии и Государственной пограничной службы, полностью обеспечены зимними вещами.
Сейчас теплые вещи не доставлены лишь на отдельные передовые позиции. Об этом во время брифинга рассказал заместитель руководителя Информационно-аналитического центра СНБО Владимир Полевой, передает УНН.
Он напомнил, что на протяжении недели уже докладывали о том, что бойцы Нацгвардии и Государственной пограничной службы полностью обеспечены зимними вещами.
«Что касается ситуации в Минобороны, то уже сейчас можно доложить, что теплые вещи для наших военных доставлены в зону АТО. И лишь в отдельных местах эти теплые вещи еще не получены на передовых позициях, непосредственно на блокпостах, на передовой. А в целом все ведомства отрапортовали о том, что подготовка к зимнему сезону завершена», — рассказал он.
Батальон «Айдар» хотят вывести из г. Счастья и из зоны проведения АТО.
Об этом рассказал командир батальона Сергей Мельничук, сообщает «Обозреватель«.
«Хотели нас отсюда убрать. Думаю, чтобы потом отдать город сепаратистам и продать им ТЭС, которая находится недалеко от города, а наш батальон хотят расформировать», — сказал Мельничук.
Между тем, по словам комбата, «айдаровцы» не только охраняют Счастье, но и продолжают принимать активное участие в АТО.
«Наши бойцы погибли возле Бахмутовки. Их тела находятся на оккупированной территории. Мы договорились 16 октября их оттуда вывезти, специально подъехали на гражданском автомобиле с гражданскими лицами. В итоге их обстреляли, погибли три мирных жителя», — отметил Мельничук.
Более подробнее о ситуации, сложившейся вокруг батальона, комбат обещает рассказать 17 октября на пресс-конференции в Киеве.
Как ранее сообщалось, батальон «Айдар» задержал милиционеров-предателей, которые хотели расстрелять мирных жителей.
Волонтеры в рамках проекта гражданско-военного сотрудничества Генштаба нашли и вывезли более 150 тел украинских военнослужащих, погибших в зоне проведения АТО.
Об этом заявил на пресс-конференции в Киеве председатель правления ВОО «Союз «Народная память» Ярослав Жилкин, сообщает Укринформ.
«Наша гуманитарная миссия, сейчас мы ее уже так назвали «Черный тюльпан», началась 3 сентября. За это время с короткими перерывами по техническим причинам отработано около 10 районов (населенных пунктов), проведена эксгумация 31 захоронения — около 155 тел, из которых один гражданский и останки одной женщины», — отметил Жилкин, занимающийся организацией поисковых работ непосредственно на местах.
По его словам, из 31 объекта, где была проведена эксгумация тел, одиннадцать были братскими захоронениями (два и более тел). Остальные тела были найдены непосредственно на полях в уничтоженной технике.
Поисковой деятельностью в течение этих 40 дней работы гуманитарной миссии занимались 37 волонтеров.
Как отметил Жилкин, задача миссии в том, чтобы находить и вывозить тела, передавать их дальше военному командованию, которое затем будет организовывать после соответствующей идентификации и следственных действий процедуру возвращения тел родным погибших.
В батальоне «Киев-2» опровергают заявление губернатора Луганской области Геннадия Москаля о том, что они сбежали из зоны проведения антитеррористической операции. Об этом заявил командир взвода «Киев-2» Игорь Якубик, передает LB.ua.
«Мы никуда не убегали. Уже вторую неделю находимся в Волновахе под Мариуполем в командировке. Туда нас перевели после ротации», — заявил он.
Вместе с тем, он подтвердил, что почти месяц батальон простоял в городе Чернухино под Дебальцево. «Мы стояли в Чернухино месяц, батальон «Киевская Русь» пришел после нас и стоял немного дальше. Мы никогда не были прикомандированы к «Киевской Руси», — добавил он.
Якубик отмечает, что батальон защищался только автоматами.
«За месяц пребывания там нам не дали ни одного тяжелого оружия, только автоматы и ржавые патроны. Чем мы могли защищаться? Стояли на свой страх и риск. Последние пять днем мы начали об этом заявлять, но результата не было… В рамках ротации переехали в Славянск, а сейчас, как я сказал, стоим в Волновахе. Хорошо, что с нами стоят погранцы и «Азов», которые имеют тяжелое оружие», — заявил он.
В свою очередь, один из бойцов Нацгвардии подтвердил, что между военными ходили слухи о о бегстве «Киев-2» из-под Дебальцево.
«Эта информация пока не подтверждена, но говорили о том, что они покинули несколько блокпостов под Дебальцево. Тем не менее, доверия к ним уже нет», — добавил он.
В зоне проведения АТО погиб украинский боец Сергей Рачов.
Воин возвращался в зону боев действий с похорон товарища. Диверсинные группы вышли в район Красноармейска и устроили подлую засаду на дороге.
Об этом в своем блоге в ЖЖ написал журналист Валерий Бережинский, которого во время съемок сопровождал в зону АТО погибший Сергей Рачов.
«Сижу за столиком железнодорожного вокзала. До вылета самолета еще часов шесть. Из головы не выходит вчерашняя новость. На сердце гадость. Случилось это не вчера. Вчера получил новость стоя перед ступеньками поезда. Позвонил в «Зону». Подтвердилось. Я делал как то репортаж из «Зоны» Село Пески в пару км от аэропорта. Ю. Береза выписал нам пропуск в «Зону» и дал в сопровождение машину с бойцом. Им был «Ювелир» Сергей Рачов. Он нас сопровождал от Днепропетровска до Песков. Помню его инструктаж. » От Красноармейска дорога не безопасная. Дави на газ и цепляйся за мой «хвост» Уцепишься, целее будешь» Примерно как в фильме «В бой идут одни старики». Я тогда сильно удивился. От Красноармейска до Песков примерно 80 км. Вот на этом участке и погиб Сергей. Диверсионные группы вышли в район Красноармейска и устроили подлую засаду на дороге», — рассказал он.
«За два дня до этого происшествия я звонил ему по телефону. Договаривался о съемке в расположении роты. Как раз должны были приехать в это время. Но поездка у нас сорвалась. Он возращался с ротным со Львова. Хоронил товарища. Тот служил у него в роте. Вместе были на Майдане, вместе воевали. И вот через неделю этим маршрутом Пески Львов отвезли Серегу. На фронте живут быстро. И дружба там заводится скоро. Между собою они все братья. Мы были с ним сутки. Он нас опекал и наставляд. Там все как в «зоне» фильма Сталкер. Без проводника никак. Помню такое » Серега, где тут в туалет сходить? — А там за хатой в огород. Только там досточка лежит. Не наступай на нее. Не надо.» Через дорогу я бегал пригнувшись. «Там иногда снайпер шалит» Серега ходил спокойно не пригинаясь. Говорил, что сепары мазилы», — написал журналист.
Война не воспринимается в полной мере когда смотришь на нее через монитор. И когда даже побываешь там в качестве зрителя все же нет. Вот когда получаешь такие известия, тогда ты понимаешь.
На их место прибывают группы террористов, которые с начала сентября проходили подготовку в специальных лагерях
По информации военного совета «Народного фронта», на территориях, контролируемых террористами, в течение последних суток наблюдается постепенное отведение от «линии фронта» в Донецкой и Луганской областях подразделений вооруженных сил России, сообщает УНН.
Согласно сообщению, в дальнейшем их перебрасывают к границе с РФ и выводят на территорию России. На их место прибывают группы террористов, которые с начала сентября проходили подготовку в лагерях как на территории РФ (в основном — в учебном центре ГРУ ГШ ВС РФ близ Ростова-на-Дону), так и на территории Донбасса, где их обучали инструкторы из числа кадровых военнослужащих РФ.
«Также в составе отрядов террористов остаются кадровые российские военнослужащие из числа «узких» военных специалистов. В основном это корректировщик артиллерийского огня», — говорится в сводке.
При этом сообщается, что среди боевиков «ЛНР» и «ДНР» до начала «режима тишины» активно распространялись слухи о подготовке массированного наступления российско-террористических войск.
Всем дают повестки. Мы должны знать каждого, чем человек может помочь
Процесс в военкомате идет постоянно, поэтому журналисты и получили повестку, хотя процесс мобилизации и завершен.
Об этом на встрече с волонтерами, заявил министр обороны Украины Валерий Гелетей, передает телеканал «112 Украина».
«Мы, военные, должны заниматься военным делом. Мне странно, что за вопрос вы поднимаете. Процесс в военкомате идет постоянно. Постоянно ставятся на учет, изучаются профессии. Вы думает, все так хорошо, а если встанет вопрос агрессии, вы скажете «нам дают повестки». А кто из вас был на фронте?», — заявил Гелетей.
«Если вам дают повестки, уже страх пошел. Всем дают повестки. Мы должны знать каждого, чем человек может помочь», — отметил он.
Как ранее сообщалось, журналисты и представители общественных организаций, которые в день рождения Петра Порошенко раскрасили забор его дома в цвета украинского флага, а также подарили ему покрышку и коробку конфет Roshen, получили вызов на службу в зону АТО.
Украинские пограничники начали обустройство линии разграничения вдоль периметра зоны проведения антитеррористической операции
Об этом сообщают в пресс-службе Государственной пограничной службы Украины, передает «Интерфакс-Украина».
«Украинские пограничники начали обустраивать линию разграничения вдоль зоны боевых действий», – сообщили в пресс-службе погранведомства.
Других подробностей там не сообщили.
По информации агентства, вдоль линии, отделяющей зону АТО от остальной территории Украины, будут стоять посты пограничников для контроля передвижения лиц и грузов.
Ранее президент Украины Петр Порошенко заявлял, что некоторые территории Донбасса с «особым» статусом по периметру будут контролироваться украинскими пограничниками с тем, чтобы обезопасить остальную Украину.
«Кроме строительства линии обороны вдоль административной границы будет отмечена определенная зона, где будут работать в том числе и пограничники. Сейчас готовится соответствующее инженерное, техническое и нормативное обеспечение для этого», — заявил П.Порошенко в интервью украинским телеканалам, обнародованном 21 сентября.
После меморандума о перемирии боеприпасы возвращают на склад. Почти все они хранятся на Харьковщине, в части, которую сами военные называют засекреченной. Сюжет ТСН.
Находясь в зоне АТО, некоторые из врачей ломался, потому что такого количества раненых и потерянных людей не ожидал никто. Но приходилось сжимать зубы и работать, потому что медики должны ломаться последними.
Об этом 2 октября на пресс-конференции рассказал врач Военно-медицинского клинического центра Западного региона во Львове, Тарас Кльофа, который более двух месяцев находился в зоне АТО, оказывая медицинскую помощь бойцам 24-й отдельной механизированной бригады. Передает ZIK.
«Наша мобильная медгруппа оказывала помощь бойцам 24-й бригады с 27 мая по 3 августа. В течение этого времени мы изменили немало мест назначения. Сначала было не так жарко, но с продвижением ближе к границе, где проходили активные боевые действия, раненых становилось больше, и потери были все больше,-рассказал врач.-В любом военном конфликте есть этапность оказания медицинской помощи. Первый-это предоставление ее непосредственно на поле боя, второй-это специализированная помощь. Чем быстрее раненого забрали с передовой, тем больше у него шансов выжить, сохранить конечность, зрение и т.д.. Это все зависит от многих факторов. К большому сожалению, бывало и такое, что не было возможности вывезти пострадавшего до нескольких дней. Мои коллеги с таким встречались неоднократно».
Тарас Кльофа добавил, что их функции как раз и заключались в оказании первой с элементами квалифицированной медпомощи и в скорейшей эвакуации раненых с места происшествия к месту оказания специализированной помощи. По словам врача, ему и его коллегам несколько раз приходилось самим выезжать на место происшествия и забирать из-под обстрела раненых. При этом, отметил он, врачи были обеспечены необходимыми средствами защиты.
Отвечая на вопрос, насколько психологически трудно было работать медикам в зоне боевых действий, Тарас Кльофа отметил: «У каждого свой порог. Некоторые ломался, не буду лукавить, потому что такого количества раненых и потерянных людей никто не ожидал. Но приходилось сжимать зубы и работать, потому медики должны ломаться последними. Есть такая поговорка, что солдат в бою надеется на Бога, а когда его ранят-на хирурга, который может спасти ему жизнь … На сегодняшний день в зоне АТО находится два полевых госпиталя-это Винницкий и Одесский военные мобильные госпитали. Наибольшая нагрузка приходится на Одессу. Как-то в течение всего двух-четырех часов поступило 128 раненых различной степени сложности ».
Присутствующий на пресс-конференции главный врач Львовского областного лечебно-физкультурного диспансера, а теперь еще и руководитель медицинской службы батальона «Азов» Степан Середа, который в июне поехал добровольцем на Донбасс, также отметил, что первая задача врача на войне-это оперативная доставка раненых с поля боя в больницу.
«Мы, к сожалению, не общаемся с военно-полевыми госпиталями, у нас большая надежда на Бердянскую и Мариупольскую больницы. Врачи идут нам на встречу, в частности, за четыре месяца не было ни одного случая отказа в предоставлении помощи пострадавшим или попытки устроить какую-либо диверсию»,-отметил он.
Тарас Кльофа в свою очередь отметил, что они не всегда доверяли местным врачам, потому что не было гарантии, что те не являются сепаратистами. «При первой возможности, хотя порой надо было ехать и 200, и 300 км, мы отправляли раненого в госпиталь в Харькове. Кроме того, к примеру, больница в Красном Лимане в течение месяца была отрезана от обеспечения: там нечем было лечить и оперировать пациентов. Поэтому приоритетом является использование своего мобильного госпиталя. Другой вопрос-где именно он должен располагаться …»,-считает врач.
По словам Степана Середы, батальон «Азов, как и другие добровольческие батальоны-находятся на обеспечении у украинского народа:« За исключением только оружия. Если бы власть поставляла батальону оружие так, как снабжает нас народ продуктами, то война сегодня бы продолжалась по-другому. А вооружение, к сожалению, крайне ужасное».
Он также отметил, что медицина Львовщины делегировала на войну очень много врачей, фельдшеров и медсестер. Однако, как сообщил на пресс-конференции заместитель директора департамента здравоохранения ЛОГА Орест Середа, на сегодня нет точной цифры, сколько именно львовских медиков находятся в зоне АТО.
«Львовские медики мобилизованы не львовским областным военкоматом, а например, Житомирским, Киевским»,-пояснил он.
Заместитель директора департамента здравоохранения ЛОГА-начальник управления медицинской помощи населению Ирина Микичак добавила: «Со Львовщины в зоне АТО больше нагрузка легла на коллег из нашего госпиталя, также это врачи-добровольцы, те, которые мобилизованы из наших гражданских больниц. Всех не перечислишь, но это большой отряд медработников, находившихся или находящихся в зоне боевых действий и оказывают помощь пострадавшим».
Она также отметила, что, по официальной информации, озвученной около месяца назад, на поле боя уже погибли шесть врачей. «По нашей информации, со Львовщины нет погибших медработников»,-уточнила Ирина Микичак.
За период проведения антитеррористической операции органами внутренних дел зарегистрировано более тысячи сообщений об обнаружении неопознанных тел.
Об этом сказал первый заместитель начальника Главного следственного управления МВД Украины Александр Вакуленко, сообщили в пресс-службе Министерства внутренних дел, передает УНН.
«Сейчас уже удалось установить личности более 200 неопознанных тел, другие остаются неопознанными», — отметил представитель ГСУ.
По его словам, идентификация тел погибших будет проведена в несколько этапов. Первый — установление генетических признаков погибшего, что возможно путем проведения молекулярно-генетической экспертизы. Указанные экспертизы будут проведены в НИЭКЦ при ГУМВД Украины в Запорожской области.
По словам Вакуленко второй этап — установление генетических признаков родственников пропавших. Для эффективной работы по получению биологических образцов у родственников пропавших в зоне проведения АТО лиц, в каждом областном управлении милиции созданы специальные рабочие группы, которые будут заниматься принятием заявлений о безвестном исчезновении, похищении или взятии в плен граждан, немедленным открытием уголовных производств, взятием у родственников пропавших биологических образцов и назначением соответствующих экспертиз.
Контактные телефоны руководителей рабочих групп будут обнародованы на официальном сайте МВД и сайтах каждого областного управления. В случае если человек не сможет связаться с рабочей группой в области, он может сообщить об этом координатору из Министерства внутренних дел по телефонам указанным ниже.
«Биологические образцы будут отбираться у биологических родителей или детей исчезнувшего лица, поскольку только их образцы пригодны для установления родства с неопознанным телом, — отметил заместитель начальника Государственного центра-начальника лаборатории инженерно-технической и экономической экспертизы Константин дубоносов. — Взятие биологических образцов вполне безопасная и безболезненная процедура, которая не занимает много времени. Взятие образцов и проведение молекулярно-генетической экспертизы по постановлению следователя для гражданина полностью бесплатно, и осуществляется за счет государства».
По словам представителя ГНИЭКЦ, отбираться будут образцы клетки эпителия ротовой полости. Указанная процедура осуществляется с помощью специальных щеточек или стерильных ватных палочек путем их помещения в ротовую полость и проведения по внутренним поверхностям щеки. После завершения процедуры отбора образцов буккального эпителия составляется соответствующий протокол.
По результатам проведения указанной экспертизы будет установлено ДНК-профиль лица, который в автоматическом режиме будет проверяться с профилями неопознанных тел, имеющихся в базе данных.
«При установке совпадений немедленно проинформируют орган, который назначил соответствующую экспертизу и проводит досудебное расследование, для дальнейшего информирования родственников погибшего человека. Ориентировочный срок проведения экспертизы отдельного образца может составлять до двух недель», — отметил Константин дубоносов.
Иномарка с киевскими номерами задержана на вьезде в Харьков, в машине обнаружена «посылка» из зоны АТО с оружием.
Сам факт подтвердила начальник Центра общественных связей ГУ МВДУ в Харьковской области Наталья Захарова, передает «Укринформ».
«Работники спецбатальона милиции задержали на посту ГАИ «ХТЗ» иномарку с арсеналом оружия. А именно, 23-летний водитель-киевлянин и три его пассажира перевозили в автомобиле «Фольксваген Транспортер» посылку, которую им якобы передал солдат из зоны АТО. По их словам, они не знали, что находится в посылке. В ходе осмотра в машине обнаружены пластид весом 250 граммов, 2 тротиловые шашки, гранаты РПГ-22, РПГ-26, Ф-1, РГД-5, 157 патронов и оптический прицел», — отметила Захарова.
По ее словам, изъятый арсенал направлен на исследование в Научно-исследовательский экспертно-криминалистический центр.
«Следователем Орджоникидзевского райотдела открыто уголовное производство по статье, связанной с незаконным обращением с оружием, боевыми припасами или взрывчатыми веществами», — добавила Захарова.
29 сентября в Черкассах на Европейской площади жители города провожали своих земляков в зону АТО.
Сразу по окончании мероприятия на восток отправились 8 бойцов полка «Азов». Передает Gazeta.ua.
В зону АТО ребята возвращаются после двухнедельного отпуска.
Горожане ждали героев около часа. Встречали аплодисментами и криками «Слава Украине».
«Первый раз когда ехали было больше энтузиазма, больше юношеской романтики. Но после всех ужасов той войны все это исчезло. Остался только боевой дух. Нужно воевать. Драться с врагом. Кто если не мы? Дома оставаться не хотелось «, — говорит боец полка» Азов » 21-летний Петр.
Петр рассказал, что возвращаться в АТО не страшно:
«Сейчас ехать и там находиться не страшно. Страшно бывает только перед боем. Когда начинается бой — страх исчезает. Нет его и после боя. У нас к бою все готовы. Все ждут. Боевой дух не сломлен».
Со сцены их благодарили и читали стихи неравнодушные жители города, желали возвращения матери, дети дарили письма и собственные рисунки.
«Хочу поблагодарить всех. Отдохнули здесь, набрались сил. Будем ехать, продолжать начатое дело. Все ребята в строю, все веселые. Боевой дух на высшем уровне! «, — в завершение сказал командир отделения Олег.
После встречи ребята долго не могли попасть в микроавтобус — прощались с близкими и друзьями, фотографировались с желающими и принимали слова благодарности.
Винницкая область направила на Донбасс гуманитарную помощь общей стоимостью около 16 млн грн, в том числе бронежилеты, кевларовые шлемы, термобелье, продукты питания, медикаменты
Сообщает департамент информационной деятельности и коммуникаций с общественностью Винницкой облгосадминистрации со ссылкой на главу ОГА Анатолия Олейника.
Он также проинформировал, что в области создан штаб, который помогает семьям военнослужащих – участников АТО или погибших бойцов.
«К сожалению, на сегодняшний день в зоне АТО погибло уже 48 бойцов, 2 пропали без вести», — сообщил А.Олейник.
По его словам, в зону АТО от области доставлено 1,5 тыс. бронежилетов, 30 кевларовых шлемов, термобелье, продукты питания, медикаменты.
По информации департамента информационной деятельности и коммуникаций с общественностью, Главное управление Пенсионного фонда в Винницкой области начислило 13 пенсий членам семей погибших. 23 семьи взяты медучреждениями области под соответствующую опеку.
Департамент образования и науки ОГА занимается вопросами детей 14 военнослужащих, а Главное управление Госкомзема обеспечило выделение земельных участков участникам АТО и их семьям.
Батальон территориальной обороны Винницкой области №9 обеспечивается термобельем, которое изготавливает винницкое предприятие общества глухих.
«Белье изготовлено из натуральных материалов. На сегодняшний день в зону АТО направлено 510 комплектов термобелья, изготовленного на винницком предприятии», — отметил А.Олейник.
Среди сегодняшних защитников Украины — бывший работник райотдела милиции, заместитель командира роты, майор Олег Иванийчук. Мужчина вместе с земляком с Бережанщини, младшим сержантом Виктором Лазаром, 38 дней находился в «горячих точках» на Луганщине.
Сообщает пресс-служба ССО УМВД Украины в Тернопольской области
Бережанские воины в составе батальона милиции спецназначения «Тернополь» выполняли на Востоке Украины важные задачи по «зачистке» освобожденных территорий, обнаружения оружия, взрывчатки, обезвреживания террористов, диверсионных групп, снайперов и т.д.
Находясь в отпуске, Виктор Лазар и Олег Иванийчук рассказали об участии в войне с террористами на территории Луганской и Донецкой областей.
По словам добровольцев, сначала они чувствовали недоверие местного населения, годами. Однако через несколько недель общения с украинскими военными люди «прозревают», начинают относиться лояльно и даже помогают в проведении «зачисток», предоставляют важную информацию о местах пребывания террористов, скрытую ними оружие.
— В одном из населенных пунктов, помню, с нашим приходом люди начали прятаться в квартирах, общались неохотно. Но через некоторое время поняли, что мы — их настоящие друзья и охранники. И только после того, как они станут беречь и защищать нашу общую страну — наступит мир и в их краях. Нам очень приятно было услышать их просьбу: «Не уезжайте, ребята, от нас, а то вернется ад», — рассказал Олег Иванийчук. Это подтвердил и его боевой побратим Виктор Лазар.
Наши ребята на Донбассе находят много оружия, скрытого террористами в подвалах, гаражах, различных зданиях и закопанного в посадках или во дворах. В основном, это оружие новое. Им в дальнейшем занимается СБУ.
Был случай, когда удалось задержать сепаратистку, которая через соцсети пропагандировала антиукраинские идеи, распространяла пророссийские настроения.
Участникам АТО сегодня необходимо немало сил и выдержки, а также — нового оружия и добротного снаряжения, чтобы преодолеть врага. Нужны мудрость командиров, качественные военные учения новой смены бойцов. Хочется верить, что усилия наших героев, их борьба не будут напрасными, а принесут мир, покой и улучшение жизни граждан нашей матери-Украины.
В зоне антитеррористической операции на Донбассе за сутки с 26 на 27 сентября погиб один украинский военный, восемь получили ранения.
Об этом в субботу на брифинге в Киеве заявил представитель информационно-аналитического центра Совета национальной безопасности и обороны Владимир Полевой.
«За сутки погиб один военнослужащий, еще восемь — ранены», — сообщил Полевой.
Когда будут известны результаты по идентификации тел, только тогда можно будет назвать точное количество погибших во время АТО.
Об этом во время брифинга сообщил спикер информационно-аналитического центра СНБО Андрей Лысенко.
«Сейчас мы не можем сказать точное и общее количество погибших, поскольку сегодня мы занимаемся идентификацией тел. Сейчас начал работать центр, который занимается этим. Это связано с ДНК-процедурами. Уже есть первые сотни заявок от людей, которые потеряли своих близких, в том числе и военнослужащих, которые считаются пропавшими без вести», — отметил он.
«Когда у нас будут точные результаты по этим исследованиям, мы сможем назвать цифры», — отметил Лысенко.
По данным СНБО, по состоянию на 12 сентября за время боевых действий на Донбассе погибли 873 военнослужащих.
Украинские военные в зоне боевых действий на Донбассе ни разу не прибегали к расстрелам пленных или мирных жителей, утверждают украинские правозащитники, которые мониторят ситуацию на территории конфликта. Они, вслед за СНБО и руководителями силовых ведомств, опровергают сообщения российских медиа о том, что в найденных на Донбассе братских могилах-жертвы «расстрелов Нацгвардии». Политологи объясняют раскрутки этой темы потребностью Кремля объяснить россиянам свое вооруженное вмешательство в Украине, и попыткой представить Украину в глазах Запада как территорию хаоса. Передает «Радио Свобода».
Люди, похороненные в братских могилах у поселков Коммунар и Нижняя Крынка в Донецкой области не могут быть жертвами расстрелов со стороны украинских военных, сообщают в Харьковской правозащитной группе. Правозащитники, которые отслеживают события на Донбассе, не получали ни одного сообщения об этом от местных жителей и от участников конфликта. Если бы это произошло, то обязательно стало бы известно, заявил руководитель Харьковской правозащитной группы Евгений Захаров.
«Сообщение, что украинские военные кого расстреливают-это ложь. Мы постоянно, целенаправленно собираем информацию обо всех нарушениях прав человека на Донбассе-и такой информации не имеем. Другая сторона-прибегает к расстрелам, и в целенаправленным обстрелам мирных жителей. Мы неоднократно получали обращения об этом, в частности-об артиллерийском огонь по жилым кварталам»,-рассказал правозащитник.
Харьковская правозащитная группа имеет репутацию беспристрастной относительно событий на Донбассе. Так, ранее они сообщали Радио Свобода о фактах пыток в отношении пленных и мародерстве как со стороны боевиков и российских военных, так и со стороны отдельных бойцов украинских добровольческих подразделений. За последние недели, утверждает Евгений Захаров, информация о правонарушениях со стороны украинских добровольцев его коллегам не поступает, после проведения кадровой работы в добровольческих батальонах.
Россия хочет выставить Украину в глазах Запада «территорией хаоса»-политолог
Ранее сепаратисты, контролирующие окрестности города Макеевка Донецкой области, заявляли, что у поселка Нижняя Крынка и в шахте №22 возле поселка найдены массовые захоронения расстрелянных Нацгвардией. Миссия ОБСЕ побывала на месте этих захоронений, но ее представители отметили, что это не массовые захоронения, а несколько погибших. Никакой экспертизы не проводили, а на табличке над могилой с надписью «Погибли за путинскую ложь»-указанные граждане Российской Федерации, в частности военный русской армии, которого можно идентифицировать по указанному номеру, сообщает Русская редакция Радио Свобода.
В тоже время карта боевых действий СНБО свидетельствует, что район Нижней Крынки украинские войска удерживали лишь в течение первых дней августа, и затем в этом районе украинские подразделения несколько дней находились в середине сентября. В СНБО опровергают саму возможность убийства мирных жителей украинскими силовиками и создание их братских могил.
Между тем фотографии убитых на Донбассе российские журналисты выставили в гостинице в Варшаве, где проходят мероприятия ОБСЕ. На выставке указано, что убитые, в том числе мирные граждане-являются жертвами украинских войск, хотя никаких доказательств по каждому факту организаторы не приводят.
Цель такой информационной кампании российских властей по обвинению украинской армии в расстрелах объяснила политолог Олеся Яхно.
«Цель-повлиять прежде всего на внутрироссийского потребителя информации. И ОБСЕ, и в целом западное общество прекрасно знает, кто является агрессором и кто совершает убийства в Донбассе, они имеют, в частности, спутниковые данные о том, кто обстреливает населенные пункты. Но в России очень сложная мотивация вмешательства в украинские дела. Кремлю хоть как-то надо объяснить россиянам, почему их солдаты действуют на украинской территории и фактически убивают русскоязычных местных жителей»,-отметила Олеся Яхно.
И одним мотивом Кремля, по мнению Олеси Яхно и еще ряда политологов, есть желание представить в глазах запада Украину как «территорию хаоса», где продолжается непрерывная гражданская война, и с которой не стоит иметь никаких серъезных дел.
Для идентификации погибших в зоне АТО и поиску пропавших без вести солдат планируют создать единый реестр
Об этом сообщили в Днепропетровской облгосадминистрации, которая обратилась с этой инициативой к президенту Украины. Передает «Радио Свобода».
По данным заместителя председателя ОГА Святослава Олейника, сейчас в моргах страны находится большое количество неидентифицированных тел погибших бойцов, по всей стране граждане разыскивают своих пропавших родственников.
Как пояснил Олейник, работа специальной базы данных позволит жителям Украины, родственники которых числятся пропавшими без вести или погибли в зоне АТО, в максимально сжатые сроки бесплатно получить информацию об их местонахождении.
Как сообщил чиновник, идея «заключается в том, чтобы объединить информацию обо всех телах, которые находятся по разным уголкам страны, в одном месте».
«Далее родственник может сдать свой анализ для ДНК-экспертизы хоть в Виннице, хоть в Тернополе, и даже если тело солдата находится, скажем, в Днепропетровске, то туда ехать будет не обязательно. Единая база позволит отдать данные ДНК в одном месте, а получить информацию по ним-в другом»,-рассказал Святослав Олейник.
По его словам, нужно гарантировать родственнику проведение абсолютно бесплатной для него ДНК-экспертизы.
Олейник сообщил, что по факту смерти каждого солдата открывается уголовное производство.
«Куратором всех производств есть прокуратура, и именно она дает разрешение на захоронение. Поэтому в Генеральной прокуратуре должно быть единое производство, которое может систематизировать уголовные расследования с Запорожской, Харьковской, Днепропетровской областей. И в рамках этого единого производства прокуратура должна выдавать родственникам, которые обратились за помощью, постановление на проведение соответствующей ДНК-экспертизы»,-говорит Олейник.
Единый реестр базы данных неустановленных тел погибших, а также родственников пропавших без вести планируется создать на базе Государственного научно-исследовательского экспертно-криминалистического центра МВД Украины.
Сейчас отбор образцов у погибших и родственников пропавших без вести, а также назначение экспертиз ДНК осуществляется различными ведомствами: подразделения Министерства здравоохранения, Министерства внутренних дел.
За сутки из зоны АТО переселено 1 тыс. 679 человек, в том числе 589 детей и 480 инвалидов и пожилых людей.
Об этом сообщили в пресс-службе ГСЧС, передает УНН.
Согласно оперативной информации, общее количество граждан Украины, которые переселены из Автономной Республики Крым и города Севастополь в другие регионы, составляет 17 тыс. 794 человека, в том числе 5 тыс. 23 ребенка, 1 тыс. 260 инвалидов и пожилых людей. За сутки переселены — 123 человека, из них 13 детей и 1 инвалид и престарелые.
Из района проведения АТО в другие регионы переселено 233 тыс. 615 человек, в том числе 77 тыс. 827 детей, 34 тыс. 649 инвалидов и пожилых людей (в том числе временно перемещенных в пределах Донецкой области — 53 тыс. 290 человек). За сутки — 1 тыс. 679 человек, в том числе 589 детей и 480 инвалидов и пожилых людей.
Всего временно размещены 251 тыс. 409 человек, в том числе 82 тыс. 850 детей, 35 тыс. 909 инвалидов и пожилых людей. За сутки — 1 тыс. 802 человек, в том числе 602 ребенка, 481 инвалид и люди пожилого возраста.
С учетом временно перемещенных в пределах Луганской области (по сообщению Луганской ОГА — 24 тыс. 80 человек), общее количество внутренне перемещенных лиц составляет 275 тыс. 489 человек.
Наиболее сложная ситуация по размещению граждан, организации их жизнеобеспечения состоит в Донецкой области (размещено 53 тыс. 351 человек), городе Киев (31 тыс. 753 человека), Запорожской (26 тыс. 569 человек), Днепропетровской (24 тыс. 934 человека) , Луганской (24 тыс. 80 человек), Харьковской (19 тыс. 453 человека), Одесской (14 тыс. 239 человек) областях.
Не меньшее количество расселенных в Волынской (1 тыс. 228 человек), Тернопольской (1 тыс. 343 человека) , Ровенской (1 тыс. 525 человек), Черновицкой (1 тыс. 610 человек) и Закарпатской (1 тыс. 811 человек) областях.
Из Кривого Рога в зону АТО для выполнения поставленных задач, отправился добровольческий батальон «Кривбасс»
Бойцы добровольческого батальона милиции специального назначения «Кривбасс» укрепят вторую линию обороны фронта. В его составе — нынешние и бывшие сотрудники правоохранительных органов, армейцы, участники боевых действий и международных миротворческих операций. Об этом сообщает отдел связей с общественностью ГУ МВД Украины в Днепропетровской области.
фото: mvs.gov.ua
Бойцы батальона прошли трехмесячную подготовку, после чего были направлены для выполнения боевой задачи в зону АТО.
«Все бойцы проинструктированы, прошли спецподготовку. Все патриоты своей страны, главной задачей которых является налаживание контакта с местными жителями, обеспечение охраны общественного порядка и безопасности местных жителей», — сообщил начальник Криворожского городского управления ГУМВД Украины в Днепропетровской области Андрей Алексеевич Гречух.
фото: mvs.gov.ua
«Сегодня Кривой Рог может гордиться одним из самых боеспособных подразделений в Украине. Все снаряжение и оружие проверялось лично начальником городской милиции Андреем Гречухом. С каждым бойцом он переживает все радости и горести, ведь именно этот человек инициировал создание батальона «Кривбасс» — отметил начальник Штаба национальной обороны Кривого Рога Николай Колесник.
Украинскими миротворцами, которые работали в миссиях ООН в Конго, Косово и Кот д’Ивуаре, усилили военнослужащих в зоне АТО.
Об этом сообщил советник командующего Нацгвардии Дмитрий Акимов, передает 5 канал.
«Наши летчики из Конго и Либерии на сегодняшний день находятся в Донецкой и Луганской областях и среди них есть немало погибших. Их ни в коем случае нельзя уменьшать в количестве, так как военнослужащий там проходит службу 9 месяцев и за 9 месяцев он получает уникальный опыт» , — сообщил Акимов.
За минувшие сутки в зоне АТО погиб один сотрудник ГСЧС, 3 военнослужащих получили ранения
Об этом сообщил спикер информационно-аналитического центра СНБО Андрей Лысенко.
«За сутки погиб один сотрудник ГСЧС и ранены 3 военнослужащих», — сказал спикер.
Как отмечает Лысенко, боевики продолжают обстреливать позиции сил АТО.
«На протяжении суток зафиксированы обстрелы в Донецкой области — в районе населенных пунктов Пески, Красногоровка, Марьинка, Александровка, Новомихайловка, Тоненькое, Малоорловка, Орлово-Ивановка, Нижняя Крынка, Центральный, Гранитное, Дебальцево, Донецкое, Старогнатовка», — рассказал он.
Команда Громадського провела сутки с Офицерским корпусом и побывала в самом сердце сепаратистов-в Донецке.
Раннее утро. Колонна из двух автомобилей медленно подъезжает к блокпосту.
-Руки на руль! Держи их на мушке …
Спереди на плите лежит обглоданный коровий череп, прикрытый картонкой с надписью «Здесь был укроп». Сразу за бетонной преградой первый автомобиль окружают пятеро бойцов, направив на пассажиров автоматы со снятыми предохранителями. Через несколько минут прибывает машина сопровождения, и они на большой скорости пересекают линию фронта …
***
Война делит на «своих» и «чужих». Но даже в самой жестокой войне линию фронта принято пересекать. Такое право есть не у многих. Их называют переговорщиками. Их исключительная привилегия-беспрепятственно проходить все блокпосты и договариваться об обмене пленными. Это контакт.
В эти дни нейтральную зону между окопами на востоке Украины периодически на большой скорости пересекает одинокая колонна автомобилей с голубыми звездами «Офицерского корпуса». Они-надежда на спасение для пленных по обе стороны фронта.
История старшины Юрия Лысенко, исполняющего обязанности командира Стрелковой роты 39-го батальона теробороны, не похожа на другие геройско-патриотические истории об «Иловайском котле». Его рассказ на телевидении исказили до неузнаваемости с помощью монтажа, подав информацию с лучшей стороны. «Правда должна быть раскрыта, — уверен Лысенко. — Может, что-то я преувеличиваю, но это моя точка зрения».
39-й батальон охранял блокпосты под Иловайском. Долгие будни под обстрелами, несъедобные сухпайки, ребята, которые служили и боролись каждый день. Генерал, питавшийся за счет солдат мясными обедами. Выход из «котла» с тайным разделением на две колонны, переговоры с россиянами, внезапные атаки и бегство командования, которое оставило бойцов на произвол судьбы.
Лысенко не боится говорить открыто: «Много ребят обиженных на него (на командующего войсками сектора «Б» и оперативным командованием «Юг» генерала-лейтенанта Руслана Хомчака – LB.ua). За это должен кто-то ответить. За халатность под Иловайском, за гибель людей. Это была борьба с надеждой, что Иловайск мы освободим – но этого не произошло. Вовремя не подошла подмога, которую обещал генерал. Он врал, рапортуя наверх, что город уже взят».
Эта откровенная история может стать сюжетом для книги или кино. Или свидетельством в честном расследовании обстоятельств трагедии, которая унесла жизни сотен людей.
Фото: Николай Бойко
Блокпост в Многополье
Многополье — поселок буквально в 5 км от Иловайска по прямой. Город хорошо просматривался с нашего блокпоста. Вечером зажигаются огни, и пол-Иловайска у тебя как на ладони. Вообще, Иловайск — это высота, и она находилась за лесопосадкой, которая ее защищала. Это была неприступная крепость. Мы наблюдали, когда туда возили жидкий цемент для строительства баррикад. И ребята, которые ехали туда из «Днепра», «Азова», «Донбасса», чтобы разбить эту баррикаду, стреляли из танка бронебойными снарядами. Снаряды просто отлетали и не пробивали этот цемент. Настолько толстый и прочный был этот монолит, что его нужно было брать только обходными путями.
И было решение командования и комбатов — атаковать город с двух сторон, с востока и с запада. Первыми туда проходили «Днепр», «Донбасс», «Азов» и 40-й батальон. Они шли через лесопосадки, через все препятствия, заходили в город — но под шквалом огня, а там было очень большое сосредоточение войск — они оттуда выходили. Они боролись где-то 3 дня, и после множества неудач выставили блокпосты и продвигали их полностью на окружение Иловайска.
Там, на перекрестке в Многополье, 1 августа мы одними из первых поставили наш блокпост. У нас был номер 3906, или 6-й блокпост 39 батальона. У меня было 2 взвода Стрелковой роты (1-й и 2-й) и пятеро зенитчиков, которых ко мне прикомандировали, всего 37 человек. А третий взвод был на блокпосту №5.
Через нас проходили все батальоны, которые туда направлялись атаковать — другой дороги просто не было. Все с нами общались и меня все знали в лицо. У меня был позывной Пасечник.
Еще перед Многопольем, когда нас кинули под Кутейниково, пришло указание прислать людей на обучение работе с артиллерией. С каждого подразделения выделялось по три человека в Черкасское, чтобы они овладели этой специальностью. Я с роты отправил 6-7 человек, чтобы они обучались — и буквально через две недели они вернулись в подразделения свои уже с артиллерией и снарядами. И 93-я бригада каждому подразделению выделила ЗЭУшки, как мы их называли — зенитно-ракетные установки противовоздушной обороны. Для работы на них бригада давала своих ребят обученных, поскольку на ЗЭУшку надо было учиться дольше. Тогда уже веселей стало у нас на блокпосту. Когда вечером начинался обстрел — мы в ответ могли отвечать огнем, огрызаться не только автоматами, а уже и пушками.
фото: Юрий Лысенко
Постепенно из Иловайска по нам уже начали стрелять не только минометы, но и «Грады». Ночью машину «Град» очень здорово было видно, она была легкой мишенью для пушкарей. Саша Самосадов и Сергей Мороз были на пушке. Самосадов — парень вообще уникальный, очень способный. Он мог изучать любое дело, переучиваться, считался вундеркиндом. Было ему около 25 лет. Пока мы там стояли, за месяц, три системы «Град» он прямым попаданием вывел из строя. Когда только начинался обстрел, «Град» выпускает ракеты — он ждет моей команды — прицел, готов, огонь — и с первого выстрела попадал, даже лоток не успевал вылететь из «Града», как он взрывался. Мы тогда шутили между собой — если первую атаку погасили – значит, можно смело спать спокойно до утра, даже без охраны.
Кроме «Градов», Самосадов погасил еще 2 точки в городе. Первыми — то ли склады, то ли автопарк противника, как мы узнали позже от разведки. Парень поразил их одним снарядом. Вторая точка была — центр города, ориентировочно, штаб. Сутки горело это место черным пламенем. Так он стрелял около месяца. Потом, когда увидел, что ребят из Иловайска вывозят мертвыми, конечно, очень испугался. И говорил: «Юрий Валерьевич, мы выйдем отсюда или нет?» Я всегда его подбадривал: «Саш, не переживай, мы выйдем отсюда, все будет хорошо, все нормально». Мы ведь не знали, что нас впереди ожидало просто пекло.
В осаде
19 августа я заметил, что противник стал стрелять интенсивнее. Со стороны Амвросиевки, Иловайска и Харцизска — и прицельно начали обстреливать Кутейниково. На то время в Кутейниково наш тыл прикрывали 5-й Ивано-Франковский батальон теробороны и 28-я механизированная бригада.
фото: Юрий Лысенко
28-ая бригада была сильно разбита, особо наш тыл они бы не защитили. Но у них хотя бы была бронетехника. А 5-й батальон — он вообще был без бронетехники и без ничего. Но мы знали, что они у нас сзади, и они хоть как то могли бы сообщить, что их атакуют и они уйдут с блокпоста. Этого не было. Когда русские подошли к ним и сказали, что дают 4 часа на то, чтоб они ушли с блокпостов 5-й батальон молча снялся ночью, сел в автомобили и уехал, не предупредив нас, что в тылу никто не остается. Потом уже мне командир одной из рот 28-й бригады позвонил и сказал: «Юра, извини, мы уходим с блокпоста, иначе нас всех убьют». Спасибо ему за это.
Два дня «Градами» и «Ураганами» обстреливали поселок Кутейниково. Именно блокпосты, в том числе, тот, который у нас сзади находился. Мы потом поняли, что их просто выдавили дальше в тыл. Со стороны Амвросиевки зашли русские войска. Сняли мой 5-й блокпост, взяли в плен до 30 человек, которые там находились, и расстреляли блокпост номер 4. Это был блокпост 2-й роты охраны (39-го БТО – LB.ua), Димы Прохорова. На 4-м блокпосту из 25 или 30 человек только четверо смогли спастись, остальные все остались там, на поле боя.
Русские зашли к нам в тыл, вышли на Новый Свет и Моспино, и взяли нас в тройное кольцо.
Тогда я уже знал точно, что это русские –во-первых, бронетехника армейская была. И были первые пленные, солдаты, одетые в русскую форму камуфляжную, были нашивки, татуировки именно их ВДВ.
Нас окружили, но генерал Хомчак продолжал заставлять ребят идти в атаку на Иловайск. Буквально 25 числа он отрапортовал в Киев, что Иловайск под нашим наблюдением, в городе уже установлен украинский флаг, опасности нет.
Фото: obozrevatel.com/ из личного архива Хомчака
На тот момент отделения «Днепр-1» и «Донбасс» только взяли окраину города с западной стороны и доходили до центра. Я звонил в свой штаб (к генералу Хомчаку — LB.ua), там сказали, мол, держитесь, у нас информация не подтверждается, пропала связь только с 4 и 5 блокпостом. Потом я позвонил Юре (Юрию Рунову, командиру роты, который находился в госпитале в Киеве – LB.ua) и сказал, что мы в кольце.
В тот же вечер перезвонил мне полковник Макаров — это наблюдатель 39-го и 40-го батальона. Хотел узнать обстановку. Он тоже находился при штабе Хомчака и частенько приходил к нам, брал бойцов на выполнение каких-либо заданий. Я сказал: «Это правда, мы в окружении, и если есть какая-то реальная помощь, то помогите просто».
Уже тогда стреляли не по Кутейниково, а перенесли огонь на наш блокпост. Каждые полчаса была бомбежка. Сначала минометы, потом система «Град», потом опять минометы, потом САУшки, потом пошли «Ураганы», ракеты… Всего обстрел длился около полутора недель, и по нарастающей — с каждым днем все сложнее и сложнее.
Мы были хорошо укреплены. Бревнами в окопах укладывали потолки непробиваемые. И мы держались довольно долго и надежно. Я даже поддергивая ребят, говорил: «Это ваши самые лучшие блиндажи, самые надежные, самые прочные и по науке – наконец-то вы хоть чему-то научились в этой военной жизни». Мы смеялись, пытались поднимать себе настроение.
Связи практически не было – мобильные работали плохо и прослушивались, раций катастрофически не хватало и, к тому же, они не покрывали всю зону действий. Мы говорили по мобильному с комбатом — сообщали после бомбежек о ситуации, о раненых. Комбат сообщал обстановку наверх, требовал, чтобы нас вывели оттуда — но Хомчак отказывался это делать.
Я сделал следующий вывод. Все батальоны, которые там находились: «Днепр», «Азов», «Крым», «Донбасс», «Шахтерск», 40-й, 39 батальоны — он специально их бросал на уничтожение, без бронетехники, с малыми боеприпасами. Когда люди возвращались после боя в Иловайске, они обращались ко мне, слезно просили дать боеприпасов. Мы, конечно, делились. При этом Хомчак о боеприпасах умалкивал. Снабжения вообще не было. Ребята отстреливались тем, что захватили в бою.
фото: Юрий Лысенко
По состоянию на 25 августа техника была разбита почти вся. Остались только единичные автобусы, которые мы смогли спрятать. Тогда Хомчак якобы вступил в переговоры с русскими о выводе подразделений, которые там находились. И дал команду всем подразделениям готовится к выводу по «зеленому коридору».
В течение месяца, пока мы там находились, частям, которые ходили в атаку, удалось захватить около 15 русских военнопленных и несколько единиц техники: танк, несколько БМП. Все это мы должны были отдать, чтобы нам дали «зеленую дорогу».
«Зеленый коридор»
29 августа мы из остатков автомобилей собрали колонну. У меня остались один ЗИЛ, один Газон, подцепили две пушки, ЗЭУшку подцепили, был один уазик. Мы не знали тогда, что Хомчак сделал 2 колонны. Он пошел в первой, а мы — во второй колонне. Вторая (с позывным «Ветер» — LB.ua) не знала о первой (позывной «Булава» — LB.ua).
В первой колонне было человек 300-400: полностью штаб Хомчака, полковник Макаренко, Береза Юрий Николаевич, его несколько человек, еще был кто-то из 93-й бригады, минометчики. И бронированная техника: приблизительно 4 танка на охране колонны, штук 6 БМП – хотя точно не скажу.
Вторая колонна состояла батальонов «Шахтер», «Донбасс», «Днепр-1», 40-й батальон, наш 39-й, «Азов», «Крым» – около 600-700 человек, в основном, добровольцев. И точно помню — были всего 3 рации: одна в головной машине (это были один танк и 3 БМП), вторая у меня, и третья в хвосте колонны. По рации Хомчак постоянно переговаривался с головной машиной. Он говорил с со своим помощником из штаба, а в то же самое время помощник общался с русскими, и все эти разговоры передавал Хомчаку.
Фото: Макс Левин
Русские рассчитывали, что все пойдет по плану. Мы выстроились колонной, встретились парламентеры, начали обсуждать переход. Надо было ждать подтверждения от русских — и они просили подождать 15 минут буквально. Этот его заместитель передает Хомчаку, что русские просят подождать, потому что переход согласуется на высшем уровне. Хомчак в ответ сказал, мол, мне некогда ждать, мне надо спешить. В приказном порядке – все по-боевому, прорываемся и будем атаковать русских.
Этот приказ был выполнен. Головная машина пошла в атаку. Естественно, русские начали стрелять в ответ. А батальоны наши были наполовину обезоружены — они большинство боеприпасов уже спрятали, запаковали для перевозки. Осталось только то, что носили на себе – автоматы, в основном.
Естественно, колонна на полном ходу выдвинулась с поселка. И никто не знал, что нас будут атаковать. Дорога была узкая – обычная сельская дорога, где впритирочку машины расходятся. Слева и справа поле. И на 200 м с обеих сторон, как мы потом узнали, поле было заминировано. Русские знали, что мы могли атаковать или нарушить договор. Они заминировали полностью все поля, поставили в лесопосадках свою технику и минометы, и были готовы. Когда начался обстрел – пошли в машины прямые попадания минометов и танков. Мы с моими ребятами были в конце колонны. Получилось так, слава Господу, что мы проскочили до Червоносельского, это буквально 4 км от Многополья. Я был на уазике, за мной ЗИЛ и остальные, приехали под село – и я уже узнал, что мои два человека погибли. Это Саша Самосадов и Сережа Нестратенко. Саша получил осколок в затылок и на месте скончался. А Сережа – его ранило, он полз по полю и рядом стоял танк… прямое попадание, взрыв — и он сгорел заживо.
Когда мы высадились в этом поселке Червоносельском – это были остатки колонны, 250-300 человек из 700. Остальных разбили. Тогда все заняли круговую оборону и начали отстреливаться. За это время прихватили 4 военнопленных русских, 2 танка русских и 3 БМП. При всем этом у меня есть гранатометчик Петр Тенигин – мы его называем Петруха. Он скромный человек по жизни, тихоня. А тут он показал себя с великолепной стороны. Он поразил два танка удачно, не побоялся, вышел с гранатометом — и уничтожил их. И дальше просто показывал своими действиями, что нельзя стоять, нельзя останавливаться. Также могу выделить Виктора Куриленко, Сергея Населевца, Максима Коваленко. Все, которые вокруг были, мои ребята – они бились добросовестно, смело. Был бы главнокомандующим – выделил бы им по медали за отвагу, вообще всем, кто там находился.
Мы отстреливались 3,5 часа, и когда поняли, что начался артобстрел — деваться уже было некуда. В селе, где мы спрятались, было 6 хат в ряд выстроено — мы находились все там, и были легкой добычей для артиллерии противника. В нас целились, начиная с первой хаты по последнюю. Так нас загнали в последнюю хату. Это было мое решение, я предложил его ребятам – выйти на разговор с русскими и попробовать договориться о зеленом коридоре в обмен на пленных и на технику, которую мы захватили во время этого боя. Ребята согласились.
Я поднял белый флаг и пошел на переговоры. Со мной пошел боец — свидетель должен быть всегда. Вышли к нам на диалог парламентеры: командир механизированного батальона, майор – не помню фамилии, звали его Денис, и с ним два офицера, которые были командирами подразделений. Я их узнал: это «зеленые человечки», которые были в Крыму. Раньше я тщательно просматривал все эти программы по ТВ. У них были такие же маски, одежда. Помните, их еще показывали без масок – я их вспомнил, у меня хорошая память на лица.
Мы подошли к их лагерю. Я представился, что я командир роты 39-го батальона теробороны. Они вначале не поверили. Говорили, что мы бандеры, нацисты. Потом, когда я показал свои шевроны – говорю, читай, я не обманываю, мы не захватчики, не выполняли действий по уничтожению врага. Мы просто охраняли блокпост. Когда мы начали общаться, немного снялось напряжение.
Начали говорить по-простому, они начали задавать вопросы: «Ребята,вы действительно не бандеры?»
Они очень опасаются бандер. У них в голову вбито: бандеры едят детей, убивают беременных женщин, мирное население, устанавливают свои права – народ, который живет в этих поселках, обязан будет работать на бандер. Такое заложено у них в мозгах. Очень много дезинформации об украинском народе. У них нет понятия что украинец — доброжелательный.
Что может того же русского пригласить в гости: вот постель, вот холодильник, пользуйся. Они знают только то, что украинцы — это нацизм, фашизм, они убивают, режут, насилуют. Разрушают все. Они приехали для того, чтобы освободить русский народ в Украине и защитить его.
Я спрашивал ребят, говорю, вот Денис, ты майор армии, как ты попал в Украину? Они говорят прямым текстом: мы приехали на учения, они проходили возле украинской границы в таком-то селе. Мы отвоевались, и должны были ехать в казарменное положение, в часть. Ночью подняли нас по тревоге, посадили в КамАЗы, за руль сели офицеры – и вывезли нас сюда, в Украину.
Они сами все контрактники. Им говорили: вот вам враг, его надо убрать. Если покинете место поля боя – это считается дезертирством. Наказанием может быть расстрел или тюрьма. Прямо так и говорили. Деваться было некуда. Или воевать, или под трибунал. Их поставили в тупик.
Русские
Вспомнили о том, как начинался «зеленый коридор», как надо было подождать 15-20 минут. Майор это подтвердил, но говорит: «Вы ни с того ни с сего сели в технику и начали атаковать — у нас не было выхода, кроме как обороняться». Я говорю: «Если так оно было, то уже не вернешь. Давайте тогда принимать наше решение, что мы будем делать».
Он сказал: «Мы согласны вас отпустить, только дополним условия: вы возвращаете наших пленных, нашу технику, которую вы захватили, и в целях безопасности вашей вам придется сдать оружие — чтоб мы без всяких вопросов могли переправить вас на «большую землю».
Деваться было некуда – мое было решение согласиться. Нам дали 3 часа на то, чтобы собраться и перейти полпути. Я также спросил, могу ли забрать всех раненых, которые у нас есть – он сказал: «Да». Я когда вернулся обратно, рассказал, что такой расклад. При этом мы должны сдать оружие и выйти к ним с ранеными. Добровольцы из «Донбасса» сказали: «Нет, мы остаемся». Я сказал: «Ребята, откровенно я не хочу быть предателем, или дезертиром, или еще кем-то. Но я хочу спасти ребят, которые ранены, и которые хотят вернуться домой». Они сначала не поверили – думали, что русские обманут. Но деваться некуда, пришлось рискнуть.
Ребята из моего батальона собрали всех раненых – из «Донбасса», «Днепра», 40-ки, их было очень много, около 40 человек только тяжелых. Загрузили их в два КамАЗа. Затем практически все вышли, оставив оружие. Мы с русскими договорились об отправке тяжелораненых в госпиталь, чтобы их прооперировали. Те сказали, что их отправят в Ростов, повезут на вертолете – им будет сразу оказана помощь. А легко раненые останутся с нами в лагере, нас всех отведут в безопасное место. Так и получилось: тяжелораненых забрали в два КамАЗа и повезли куда-то, только непонятно, куда. Легкораненых «трехсотых» погрузили тоже в два КамАЗа, возили больше 3 часов по полям. Под утро, когда нас привезли в какое-то поле, у нас забрали все документы, телефоны, деньги. Мы остались в поле под охраной. А когда мы проснулись, поняли, что находимся в 2 км от Кутейниково. Они нас возили, путали дороги, чтоб мы не знали, куда и что.
Фото: Макс Левин
Буквально через час привезли и бойцов «Донбасса», которые сначала не захотели с нами поехать. Они не выдержали артобстрелов, которые там были, и тоже пришли к нам в лагерь. С нами были остатки «Азова», «Донбасса», «Днепра», «Крыма», 93-й и 40-й батальон частично. Всего в лагере нас было около 250 чел. Это остатки колонны, которая выходила из Иловайска.
2,5 суток мы просидели на этом поле. Мы беседовали с русскими военными, нашли с ними общий язык. Уже и они начали обстановку создавать такую, мол, мы действительно не хотим войны — нас, в принципе, заставили воевать против вас.
Мы им рассказывали все о нашей нации. Они никогда не были в Украине. Не знают наш народ. Забиты той информацией, которая им транслируется по телевизору. Там были ребята из Пскова, Ростова, какие-то батальоны из Омска — они совершенно далеки были от реальности. Поначалу они нам не давали ни еды, ни воды – единственное, чем мы спасались, это рядом был баштан (арбузное поле – LB.ua). Они нам разрешали кушать арбузы – утром, днем и вечером это было наше питание. Мы спасались арбузами от жары. Можно было ими перебить аппетит. В конце, когда мы с ними практически подружились, они начали приносить нам свои пайки. Уже говорили: ребят, вы извините, что так получается у нас в мире, нам жаль, что высшее руководство с помощью таких планов хочет завладеть вашими землями. И оставляли нам пайки. Правда, один паек приходился на 7 человек.
Пришло командование русских, и сообщило о том, что нам надо будет выдвинуться в поселок, откуда Красный крест нас заберет на большую землю — как было обещано при переговорах. Несколько человек умерло на месте стоянки нашей – один из «Днепра», другие, по-моему, из «Донбасса». Они умерли от тяжелых ранений — их нельзя было спасти. Погибших погрузили на БМП, а мы пешком шли 5 км в поселок Осыково — это южнее Кутейниково. Там нас ждал Красный крест, скорые помощи и КамАЗы. Нас начали вывозить из опасной зоны.
Когда мы проезжали по дорогам и видели всю картину — какая мощь, сколько танков и БМП Российской Федерации там было, мы осознавали, что прорваться с боем у нас не было шансов. Мы выбрали единственный возможный путь.
Русские сопровождали нас до самого города Стыла, это в 30 км от Кутейниково. Там они нас оставили, и колонна пошла дальше сама. По дороге мы подобрали корреспондентов Эспрессо ТВ. Они прожили с нами неделю в окружении, работали в Иловайске, сняли все полностью моменты, которые там были. И они нам рассказали о существовании второй колонны. Что она пошла на прорыв, и недалеко от Стылы, в 20 км, их разбили русские. В результате чего генерал Хомчак, полковник Макаров и Береза надели на себя «ночники» (приборы ночного видения — LB.ua) и скрылись в подсолнухах, бросив их*. Потом они втроем попали в плен к «дээнэровцам» — те над ними издевались, но в итоге отпустили, оставив одного корреспондента (Егора Воробьева — LB.ua) в заложниках. Никто не знает, что с ним. Мы их вели до самого Днепра.
*LB.ua получил подтверждение от коллег из Espreso.tv о том, что те разминулись со штабными ночью в лесополосе в районе Осыково. Машины генерала Хомчака и Юрия Березы потерялись из виду – журналисты не знали, случайно или намеренно. «Может, они везли какие-то важные документы и им действительно надо было спешить, не было времени нас искать. А может, решили, что мы на машинах, помеченных как «Пресса», имеем больше шансов спастись, и даже в плену», — предположил один из корреспондентов. Впоследствии Юрий Береза ему по телефону сказал, что возвращался на поиски трижды – но не нашел их в темноте. За этот инцидент журналисты военных не осуждают. «Страшно то, что 23-25 (августа) всех можно было вывести», — добавил собеседник LB.ua.
Мы доехали до Волновахи как раз когда ее атаковали российские войска. Бомбежки были явными, минометы уже в двух километрах доставали аэродром, и все старались быстро уехать оттуда. Мы проявили наглость — ребятам хотелось домой, а вертолетов не было, и мы знали, что Волноваху атакуют с двух сторон. Тогда мы немного «прижали» начальника аэродрома, захватили КамАЗ, и он нам выделил БТР. С помощью БТРа мы вышли из окружения и попали в Запорожскую область, в 30 км от Днепропетровской области, от Межевой. Мы попросили водителя КамАЗа, чтоб отвез нас в Межевую, там сели в автобус и добрались в родной город Днепропетровск.
фото: Николай Бойко
фото: Николай Бойко
фото: Николай Бойко
фото: Николай Бойко
Возвращение
Рассказывать тут можно бесконечно. Подвиги ребят, то, как они держались… Я их берег, как мог, помогал выстоять. При всех потерях батальонов у меня только 2 потери после выхода из того котла. Остальные потеряли сотнями, десятками. Правда, вот третий взвод мой полностью остался в плену, 30 человек. Я до сих пор истории не знаю — сегодня встречался с комбатом, он сказал, что уже в Снежное поехали машины за третьим взводом, и должны вот-вот привезти. Но какое количество, кто там находится, кто остался в живых – никто не знает, все переживают.
И я до сих пор не могу найти два тела: Саши Самосадова и Сережи Нестратенко, хотя они ехали до Волновахи с нами в КамАЗе и мы четко знали, что они были. Я лично видел их тела. Мы их хотели забрать с собой, отвезти в Днепр – но комбат россиян сказал, что всех, кто лежит на поле, заберет Красный крест. И тогда через 2,5 дня мы увидели что в КамАЗе (КК) были тела, и в том числе тела Сережи и Саши были – успокоились, и поехали в Волноваху вместе с ними. А в Волновахе когда начался ажиотаж во время бомбежки – этот КамАЗ просто исчез из виду, мы его потеряли.
Сейчас мы на ротации. Собираемся батальоном, оставшиеся, стараемся возобновить личный состав и дождаться тех ребят, которые в плену.
Уже нет такого, чтоб рвались обратно в бой, как раньше — когда не видели настоящего боя, погибших. Но ребята говорят: командир (они называют меня командиром, хотя я старшина, но я исполнял обязанности командира все это время) – куда ты скажешь, туда мы и пойдем за тобой. Все знают, что назад дороги нет. Даже если они напишут заявление и их выпустят с батальона – то скоро призовут обратно. Так лучше уже служить в одном батальоне, где много друзей, когда уже знаешь задачи, и командирам доверяешь. И все остаются — что будет, то будет. Если надо, пойдем обратно.
По-хорошему, с нашим обеспечением армии нельзя в такие войнушки играть. У нас на одну роту 3 пушки. Бронетехники и защиты нет абсолютно. А если есть техника – то в очень скромном количестве. Допустим, на роту, на батальон – три танка и 3 БМП. Это не сила. Если у русских на то же количество людей 20 танков и 30 или 40 БМП — уже сила. На одной БМП у них 6 человек, а у нас 20. Мы сильно проигрываем по технике. Но на самом деле, я скажу по общению с ними – они нас боятся. Если нас бы снабдили техникой хотя бы 1:2 (по сравнению с противником – LB.ua), такого бы вообще не было. Война бы решилась бы за 2-3 месяца, за счет энтузиазма и рвения наших ребят. У нас ведь позиция: это наша земля, зачем вы сюда пришли? Выйдите отсюда и будем нормально общаться. А так непонятно, чего они хотят. Забрать Донбасс? Забрать Бердянск, Азовское море? Перекрыть нам выход к Черному морю? Раздерибанить Украину? А в чем смысл? Это маразм, идиотизм. Что у Путина в голове – сплошной сквозняк.
У меня много сослуживцев живут в России, и мы хорошо общались до той минуты, пока не началась война. Они и сейчас звонят мне иногда и говорят: «Юра, ты где?» Я говорю: «На передовой. А вы где?» — «А мы почти на передовой». – «И что вы, зайдете ко мне в гости с оружием и будете права качать?» Говорят: «Ты знаешь, в гости зайдем, а насчет прав — навряд ли. Мы не будем воевать». А я говорю: «Сейчас мы разговариваем, а меня бомбят твои же ребята из других подразделений». – «Это их дело, а мое – по тебе не сделать ни одного выстрела».
Львовянке Яне Зинкевич всего 19 а она уже руководит бригадой из 10-ти мужчин-санитаров. Во время каждого выезда девушка рискует жизнью — пробирается на своем пикапчике за ранеными под минометным обстрелом. В ее авто уже попадала мина, а счет раненым, которым она спасла жизнь, идет на десятки. Яна рассказала Еспресо.TV о том, как спасает раненых военных в самой горячей точке Украины
Она рассказала, почему ушла в зону АТО и когда собирается возвращаться к мирной жизни.
— Яна, возможно вопрос банальный, и почему такая хрупкая девушка оказалась в зоне боевых действий? Как родные отреагировали на такое решение?
— Это мой долг. Долго не раздумывала, понимала, что моя помощь нужна. С началом первой волны мобилизации поехала в зону АТО. Родные восприняли очень тяжело, и они знали, какой я человек, знали мое отношение ко всему, что происходит в Украине. Близкие понимали, что я не смогу оставаться дома и быть «диванным воином». Сложно было, но смирились.
— Что больше всего поразило, когда впервые попали в зону АТО?
— Темпы работы. И не только меня. С началом боевых действий сотрудничали с военными, которые тоже только приехали. Они не могли поверить, что в экстремальных условиях можно так быстро реагировать. Сейчас уже понимаю — здесь нельзя ждать «добро» руководства вывозить или не вывозить раненых. Даже если знаем, что там обстрел — надо прорываться. Потому бывало такое, что раненые, хоть и не тяжелые, ждали по два дня, чтобы их доставили в тыл. Главное — меньше обращать внимание на страх.
— Много среди военных женщин?
— Там, где я бывала, это огромная редкость. Чем ближе к границе, тем меньше женщин. У нас батальон большой и несколько девушек есть. Сейчас военные занимаются тем, чтобы уменьшить количество женщин на передовой и перевести их в информационные штабы, на склады. Конечно, сначала ребята удивлялись моему появлению. Не могли понять, зачем я приехала и как смогу помочь. Но потом, когда познакомились, увидели, что и как я делаю — привыкли. Сейчас реагируют спокойнее.
— Для того, чтобы служить в зоне АТО нужна какая дополнительная подготовка или достаточно медицинского образования или просто желание помочь?
— Обязательно надо иметь хотя бы начальные навыки именно военной медицины. Нужно пройти подготовку по военной тактики и стратегии. Медики должны иметь оружие и, конечно, хорошо стрелять. Вообще, чем больше различных навыков, тем лучше. Если женщина вовсе не имеет медицинской или военной подготовки, она может работать на складах или в информационных штабах. Это тоже очень нужно.
— Что сложнее в такой работе — психологические или физические нагрузки?
— Знаете, мне сначала трудно вообще не было. Но чем дольше я здесь, тем сложнее. Становится больше раненых, возрастает нагрузка. Сейчас работаем почти по всей Донецкой области. Сначала запоминала лица людей, которых спасала, а теперь уже нет.
— Чего сейчас в зоне АТО не хватает для работы?
— Конкретно нашему батальона хватает почти всего. И лекарства, и топлива. Государство не помогает добровольческим батальонам. Возможно где есть поддержка, и до нас не доходит. Сейчас нам очень нужны теплые вещи. Еще нужно зимняя обувь, потому что у ребят уже проявляются признаки «окопной болезни». Есть потребность в одеялах и матрасах. Сейчас большое количество тех, кто наживается на наших проблемах. Появляются различные номера карточек, куда можно перечислить деньги для батальона, и их множество. Но у нас официальная карточка только одна. Вообще считаю, что добровольческие батальоны надо легализовать, чтобы мы хоть какую помощь от государства получали.
— Как на военных реагирует местное население?
— Вблизи места дислокации большинство нас поддерживают. Но всякое бывает, встречаются нехорошие люди. Бывает и такое, что большое количество хороших дел батальона может перечеркнуть один человек, который приедет и что-то натворит. А вот в области в целом — 50 на 50 Часть поддерживают, помогают. А есть и такие, которые специально остаются в зоне и сливают боевикам информацию.
— Долго планируете находиться в зоне боевых действий?
— Буду здесь до конца, до победы.
This site is registered on wpml.org as a development site. Switch to a production site key to remove this banner.
