В Центральном клиническом госпитале Госпогранслужбы в Киеве лежат пострадавшие бойцы АТО. Они рассказывают о том, как обстоят дела на фронте и дают свою оценку происходящему, передает segodnya.ua.
Старшина Геннадий из Могилев-Подольского погранотряда служит с 1980-го года.
«Мы выходили из окружения, и нас «Грады» начали бить. Колонна у нас была длинной в пять километров. Это было в Дьяково. Мы ехали в машине, а тут – взрыв. Прихожу в себя, а на руках чувствую жар, они уже были обгорелые. Вижу, что ребята уже вылезают из кузова, и я за ними, головой вниз вываливаюсь. Со мной ехал товарищ, в этой же палате лежит, так у него тоже руки обгорели, обе кисти. Это случилось 6-го августа. А находились мы там с 15 июня», — вспоминает Геннадий.
По его словам, чаще всего стреляют именно из «Градов». И только со стороны территории России. «Мы были на «нулевках», на самой границе, и только со стороны России шли выстрелы. Никто этого не скрывает. Это даже не война, это, можно сказать, «исподтишка». Стреляют из лесопосадок», — говорит он. А потом добавляет: «Я не знаю, зачем нас туда послали».
Геннадий объясняет, что стрелять в ответ пограничники не могут – нет приказа. Бойцы вынуждены прятаться в окопах, стрелять из автоматов по системам залпового огня и просто ждать, когда закончится обстрел. И, вместе с тем, он признает, что понимает причину такого решения.
«Оружие и боеприпасы подвозили постоянно. Боеприпасы были всегда. Но стрелять мы не можем – тогда сразу начнется Третья мировая. Вот мы и терпим, сидим в окопах. В сторону России не стреляем, хотя боеприпасы есть», — отмечает пограничник.
В другой палате лежат трое курсантов и пограничник-контрактник. У всех – ожоги и пулевые ранения. И здесь уже не слышно попыток понять ситуацию. Бойцы злы. И в один голос говорят: «Мы готовы защищать Родину. Но отдайте приказ!»
«Мы отучились два месяца и нас отправили сразу на передовую. Берут таких курсантов как мы, по 19-20 лет, а тех, кто постарше и поопытней – нет. Хотя они часто сами просятся туда поехать», — рассказывает Дмитрий, молодой курсант-пограничник из Черкасс. Его худые руки полностью перебинтованы, как и у большинства раненых.
Сосед по палате, слыша рассказ Дмитрия, не выдерживает: «Туда надо было отправлять афганцев, мужиков по 60 лет, а не вот этих пацанов! Им еще жить и жить…», — со злостью бросает военный.
Именно темноволосый Вадим – контрактник, военный водитель – настроен здесь агрессивней всех. Он непосредственно столкнулся с побегом командного состава с поля боя.
«Когда нас начали бомбить под Должанским, возле нас не было ни одного офицера. Все быстро сели в бронемашины и уехали. Я был водителем УАЗика, у меня был экипаж пять человек. Один парень прямо там погиб потому, что УАЗик просто взорвался. И тут вижу – едет мой начальник. Я ему говорю, заберите меня, у меня машину подбили. А он мне: «Машину подбили? Ну так оставайся тут». И уехал, — вспоминает тот день пограничник. – Благодаря ВДВ-шникам, которые ехали на БТР-е и сажали на бронь по 30-35 человек, мы выжили. Ехали очень медленно, на первой передаче, четверо суток оттуда выезжали по полям и лесам».
«Раньше мы думали, что офицер – это честь. Сейчас мы поняли, что это не так. Когда в нас летели ракеты, мы останавливали офицеров, хватали их за лацканы и говорили, заберите нас в машину, там же есть места. А он – по газам и поехал, а нас оставил на поле», — добавляет Дмитрий, который тоже спасся из-под Должанского.
Мама Дмитрия – уставшая женщина с добрыми глазами, в которых видны слезы, тихо отмечает: «Ну что сделаешь, мальчики, нужно воевать…».
«А против кого воевать?! Мы не воюем сейчас против кого-то, нам не разрешают. Это не война, это бомбежка, — уже почти кричит Вадим. – У военных с России, судя по всему, есть разрешение нас бомбить. А мы не имеем права. Мы можем в воздух стрельнуть, припугнуть. Нам говорят: окапывайтесь и сидите. И стреляйте иногда. Из автоматов против «Градов» и минометов».
Военный Геннадий рассказывает, почему границу не закрыли раньше и не делают это сейчас. «Нас везли вдоль границы. Вот идет дорога, а вдоль нее – пограничные столбы российские. Граница, получается, как таковая есть, но ее никто не охраняет. Вдоль нее есть ров и забор из проволоки. Но ров спокойно можно перелезть, а забор – перерезать, — спокойно объясняет Геннадий. – Луганского погранотряда нет, его расформировали. Точнее, они ушли, когда начался весь этот беспредел. И вместо них мы несем службу – люди из Черкасс, из Винницы…А они же лучше знают этот участок».
На вопрос о том, когда по его предположению может закончиться необъявленная война, Геннадий грустно усмехается: «Если бы не РФ, это все давно уже бы закончилось. Ведь вначале были наши сепаратисты, из Луганска, а потом уже приехали наемники из России».
«Мы приехали туда, а местные выезжают в Киев, в центральную Украину, прячутся в подвалах. А нас отправляют за них туда воевать», — говорит боец Владимир.
На данный момент госпиталю необходимы:
- Одноразовые гигиенические пеленки
- Бинты (можно нестерильные)
- Гипоаллергенные пластыри
А еще бойцы просят принести им арбузы. «Многие несут конфеты, у них уже залежи из них. А вот арбузов очень просят», — говорят медсестры.
Госпиталь находится на улице Ягодной 58. Раненые бойцы АТО лежат в небольшом желтом здании, немного правее от центрального входа. Однако ребятам нужны даже не столько лекарства и продукты, сколько обычное общение с людьми, которые не видели войну своими глазами.
Добавить комментарий
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.