В катастрофе Боинга могут быть серьезные «юридические сюрпризы» – иски к стране, виновной в крушении лайнера, — Адвокат

Александра Павленко, которая вела дело сбитого украинскими военными российского ТУ-154, – о перспективах доказать вину России в крушении Боинга в Донбассе
Насколько реально в международных судах доказать вину России или другого ответчика в крушении Боинга Малайзийских авиалиний?

Доказательство вины – это достаточно сложный вопрос, порой не имеющий никакого отношения к результатам расследования.

Международные расследования авиакатастроф проводятся не с целью установить вину, а исключительно для понимания источника возникновения катастроф и возможности в будущем их упреждать. В связи с этим привнесенный в суд в виде доказательства результат расследования никогда не берется за исключительную основу мгновенного и безапелляционного доказательства вины.

Однако такой документ, естественно, будет являться главным доказательством. Учитывая специфику гражданских дел и судебно-процессуальные особенности, суд и стороны по делу должны будут в прямом смысле исследовать источник возникновения катастрофы практически заново. И каждая из сторон будет иметь возможность подать свои новые доказательства или заложить сомнения относительно результатов расследования.

Вердикта как такового не будет. Просто либо удовлетворят иск о компенсациях – либо нет

Каждый раз истец должен представить суду доказательства причинно-следственной связи между действием и результатом. Поэтому Россия или кто бы то ни был, скорее всего, воспользуется возможностью показать в суде отсутствие этой причинно-следственной связи. По этому пути пойдет любой, кому будут предъявлять иски в суде.

Однако, возвращаясь к первому тезису, отмечу, что результат расследования – это самое главное доказательство, и, в зависимости от того, как поведет себя суд, оно может стать единственным.

Юрист Александра Павленко (Правовая группа Павленко и Побережнюк) выступала адвокатом истца по делу о сбитом украинскими военными ТУ-154 российской авиакомпании Сибирь в Крыму в 2001 году. В том споре украинский суд встал на сторону Минобороны Украины

Насколько в целом вообще реально что-то доказать, когда идет речь о судебном споре такого масштаба?

Как правило, сторона уже с момента катастрофы начинает собирать доказательства либо опровержения. Когда доказательств причинно-следственной связи много, есть даже весьма незначительные неточности либо неясности (а в авиакатастрофах их достаточно много, как минимум потому, что реальных свидетелей нет), виновная сторона будет однозначно развивать эти опции и закладывать сомнения, а также строить на этом самые невероятные версии: взрыв изнутри [лайнера], погодные условия, мистика, неисправность самолета и так далее.

Масштаб конфликта, на самом деле, значения не имеет: это не отягощает дело, однако серьезно расширяет ареал поиска доказательств.

Каким может быть вердикт в данном споре, если основываться на прецедентах?

Вердикта как такового не будет. Просто либо удовлетворят иск о возмещении, компенсациях – либо нет. Все будет зависеть от объема доказательств или сомнений.

Кто должен компенсировать потери родным погибших в случае со сбитым Боингом? Будет ли это сделано?

Как правило, это лежит на авиакомпании, так как именно с ней пассажиры заключали договор на авиаперевозку. Однако в данной катастрофе могут быть серьезные «юридические сюрпризы», поскольку могут быть иски и к стране, действия которой стали причиной.

Вы выступали адвокатом истца по делу о сбитом ТУ-154 российской авиакомпании Сибирь. Чем закончился этой судебный спор? (в 2001 году украинская зенитная ракета, выпущенная в воздух в рамках военных учений в Крыму. сбила самолет, летевший из Тель-Авива в Новосибирск, 78 человек погибли, хозсуд в Киеве отказался признать причастность украинских военных, Сибирь так и не получила возмещения)

В нашем иске было отказано. Спор рассматривался восемь лет в Украине. Суд не взял за основу результаты расследования, которые были однозначны и доказывали причинно-следственную связь между запуском украинской ракеты и катастрофой. Суд встал на сторону Минобороны и выбрал для себя не доказательства, а предоставленный Украиной объем сомнений. Думаю, что проблема была заложена в том, что мы судились против Украины в украинских судах. Я уверенна в этом.

Источник: Новое Время