В Апшеронском райсуде Краснодарского края РФ идет рассмотрение дела о нарушении неприкосновенности жилища и покушении на убийство двух человек. Обвиняемый по делу — убитый в 2013 году местный житель, чью голову потеряли в морге при проведении судебно-медицинской экспертизы.
Ночью 24 января 2013 года 32-летний местный житель Максим Литасов пошел поохотиться. Затем он договорился о встрече со знакомым, который захотел купить тушку одного из енотов, и поехал к нему, пообещав родителям скоро вернуться. Это было в начале 12-го утра. В третьем часу домой к Литасовым пришли полицейские с новостью, что их сын погиб.
Литасовы уверены — их сын не мог беспричинно ворваться с криком «Смерть!» в дом незнакомых ему пенсионеров. Сами потерпевшие Таравковы из раза в раз меняют показания: сначала они говорили, что справились с нападавшим по чистому везению, потом — что ворвавшийся в их дом мужчина находился под воздействием алкоголя или психотропных веществ. Однако экспертиза не подтвердила наличия в крови погибшего ни спиртного, ни наркотиков. Литасовы уверены — когда их сын оказался в доме Таравковых, он был уже мертв.
Как утверждают родители погибшего, их сын накануне трагедии ехал требовать долг у местного жителя, который был тесно знаком с Таравковым-младшим. Из-за этого и могло произойти убийство, так как те перед этим пьянствовали, отмечая день рождения полицейского.
Однако самое дикое в данной истории произошло позже. Отца Литасова, которому удалось увидеть тело сына только на следующее утро, шокировали многочисленные раны на голове и руках, похожие на пулевые. Также Максим выходил из дома в пуховике, черных кроссовках и джинсах — это подтверждают и знакомые убитого, с которыми он успел встретиться в то утро — а в морге на нем была «какая-то бомжацкая одежда». Сопоставив эти два факта — подозрительно похожие на следы от пуль черные круглые раны на теле и исчезновение одежды, которую Литасов-старший видел на трупе при первом посещении морга — родственники погибшего решили, что кто-то пытается скрыть улики: например, следы пороха на вещах Максима.
Однако дело по факту убийства не возбуждалось, а апшеронский следователь не давал постановления на проведение повторной экспертизы. Тогда на помощь семье пришла бывший корреспондент газеты «Кубанские новости» Галина Симкина.
«Я вижу этих людей в отчаянии и решаю воспользоваться тем, что у меня есть удостоверение журналиста-международника. Еду к руководителю кубанского управления СК Владимиру Бугаенко, меня принимает его первый зам, Сергей Солнцев. Я захожу, бросаю на стол эти фотографии с увечьями. Рассказываю, что произошло. Он слушает, тут же звонит руководителю отдела в Апшеронске, и просто при мне матом говорит: «Вы что, охерели там что ли? Труп расстрелян, черные пятна по лицу и рукам, видно ведь, что руками закрывался! Вы что там творите?»», — вспоминает она.
На пятнадцатый день после убийства тело вернули в Апшеронск. Как оказалось — без головы.
«Забрали на экспертизу, отрубили голову. Якобы для ее проведения. Мы на это согласия не давали. Шоком для нас это все было, конечно. Когда везли труп обратно, я даже матери не стал говорить про голову. Так и похоронили, без головы», — говорит отец Максима.
Где находится голова Литасова на самом деле, говорит журналист, неизвестно до сих пор — по ее словам, эксперты выписали постановление о том, что изъятая для исследования часть тела была возвращена родителям. Однако на самом деле этого не произошло.
«Здесь пошла круговая порука. Мент расстреливает, если это вскрывается — летит начальник РОВД, а от этого страдает руководство МВД края. Поэтому мента увольняют в день убийства, а остальное уже — дело техники, улики подгоняются так, чтобы версия об убийстве звучала неправдоподобно. Красноречивый факт — рост Литасова при жизни был 188 сантиметров, огромный красивый молодой парень. В экспертизе говорится, что рост — 176 сантиметров. Я взяла в военкомате антропометрию его передпризывную, пришла с ней с вопросом о том, куда 12 сантиметров-то делись. А мне говорят: «Труп усох». Как это возможно? Пенсионеры эти с моим ростом в 170 сантиметров мне по плечо, ну как они его могли завалить?», — возмущается журналист Симкина.
За два с половиной года, прошедших со дня смерти Максима, его родители-пенсионеры, получая 24 тысячи рублей в месяц на двоих, потратили на адвокатов более 400 тысяч. По их словам, дело по факту убийства закрывалось семь раз, и каждый раз следователь, в производстве которого оно находилось, выписав постановление о его прекращении, переходил на службу в другой город.
Отец убитого пытался привлечь внимание властей к этому делу, встав в одиночный пикет, но это не помогло — полицейские задержали его и оформили протокол о нарушении порядка пикетирования, а суд назначил штраф в 10 тысяч рублей, который позже, впрочем, удалось отбить в апелляции.
Более того, суд начал рассматривать уголовное дело, возбужденное в отношении самого Максима по статье 139 УК (нарушение неприкосновенности жилища) и части 3 статьи 30, пункту «а» части 2 статьи 105 УК (покушение на убийство двух лиц) спустя два с половиной года после его смерти. Старшие Таравковы проходят по нему потерпевшими, а младший — свидетелем. Теперь приставы в Апшеронском районном суде охраняют пустую клетку, а свидетели обвинения один за другим отказываются отвечать на вопросы, ссылаясь на плохую память.
«Я понимаю, что я сына не верну. Но зачем его так запятнали? Убили за десять тысяч рублей и теперь судят, а он до сих пор лежит там, без головы? Зачем эта грязь?», — задается вопросами она.