Народ, заглаженный большевицко-чекистским катком в асфальт, находит в себе силы встать.
В Казахстане не хотят позора Назарбайского ханства. Всем противно, но сотни мужественных людей вышли на улицы протестовать против лже-выборов. И будущее c ними, а не с теми, кто рукоплескал при вручении ордена Назарбаева Назарбаевым Путину. С ними — только прошлое. Выметенный железной метлой красного террора и голодомора казахский народ возвращает себе свою свободную душу.
В Москве привычный, казалось, произвол силовиков при аресте Ивана Голунова вызвал такое возмущение и такие демонстрации у суда и на Петровке З8, что выступления Путина и его китайского дружка на петербургском форуме никто в России почти не слушал. Все были со вчера еще почти неизвестным молодым журналистом. И суд отказался удовлетворить требования силовиков арестовать Галунова.
На севере России ширится протест против мусорной свалки на реке Шиес. Молодежь использует новые методы мобилизации протеста, и на них откликаются многие тысячи тех, кому жить в России завтра и через двадцать лет. «Поморье на помойка!» -написано на их бэйджах и плакатах. И областной суд поддержал желание активистов провести референдум по вопросу этого полигона среди жителей Архангельской области. А неделю назад к ним присоединилась и Коми.
Граждане оказались силой, с которой трудно воевать.
В Екатеринбурге продолжается борьба за спасение сквера Драмтеатра от безумных претензий местных олигархов, накрепко спаянных с руководством епархии РПЦ. И власти колеблются — граждане оказались силой, с которой трудно воевать, но можно искать поддержки.
Вчера это было в Армении, позавчера в Грузии, Молдавии и Украине, 30 лет назад в государствах Балтии. Завтра это будет в Белоруссии, Азербайджане, Узбекистане, Туркмении.
Народ, заглаженный большевицко-чекистским катком в асфальт, находит в себе силы встать против тех, отцы которых вгоняли его в землю. И народ встает по всей былой огромной стране, встает не быстро. Но повсюду юные, светлые лица, и как крупицы соли среди их черных голов, седые головы немногих стариков — тех, кто пронесли факел чести через все лихие и страшные годы.