«В прошлом месяце Россия изобразила свой частичный вывод войск из Сирии победой и возвращением домой после полугодовой операции, в ходе которой ее ВВС изменили ход затяжного конфликта, — напоминает Майкл Бирнбаум в The Washington Post. — Поэтому, когда на этой неделе российские государственные СМИ потихоньку сообщили о первых боевых вылетах новых мощных российских вертолетов в Сирии, это стало сюрпризом».
«Даже после прозвучавшего две недели назад неожиданного заявления российского президента Владимира Путина, которое прервало российскую операцию в Сирии, чиновники сказали, что сохранят весомое присутствие на двух своих базах, воздушной и военно-морской, на побережье Сирии, — говорится в статье. — Однако нынешний уровень активности наводит на мысль, что выведена в лучшем случае незначительная часть войск, как бы ни трубили в прошлом месяце фанфары и сколько бы российские власти ни уверяли, что ушли из Сирии. Вернувшихся авиаторов встречали букетами и духовым оркестром, а военные чиновники объявили о победе».
«Такое получается несоответствие: Кремль продолжает крупномасштабную интервенцию в Сирии, хотя мощные российские государственные СМИ утверждают обратное. Размах участия России в наземных операциях показывает, что Кремль не собирается давать задний ход поддержке, которую он оказывает сирийскому президенту Башару аль-Асаду, несмотря на первоначальные предположения, что последний сдает позиции, отмечают аналитики. Россия также не проявляет готовности уступить место в Сирии другим государствам, проводящим операции в небе и на земле этой страны, в том числе Соединенным Штатам», — пишет издание.
«Кремль заявил, что его сирийские операции помогли России пробиться назад к международному столу переговоров после изоляции, последовавшей за аннексией украинского полуострова Крым. По всей видимости, она полна решимости держаться за отвоеванное место», — отмечает Бирнбаум.
«Наша активная работа по борьбе с международным терроризмом в какой-то степени действительно способствовала выстраиванию наших отношений с ведущими державами», — сказал Путин 7 апреля.
«По мнению большинства, текущая деятельность российских военных в Сирии соответствует условиям февральского перемирия, так как ведется в поддержку боевых операций против «Исламского государства» (запрещено в РФ. — Прим. ред.), на которое не распространяется прекращение огня, — говорится в статье. — Российские войска соблюдают перемирие, хотя войска, верные Асаду, этого не делают, сообщают чиновники».
«Путин понимает своих избирателей, русский народ, как ни один другой лидер до него со времен Сталина, — сказал Руслан Пухов, военный аналитик Центра анализа стратегий и технологий (Москва). — У нас есть болезненный опыт Афганистана. Первые признаки того, что люди забеспокоились, уже появились».