Когда-то у меня был пациент — звали его Андрей N. Он был суровым алкоголиком и лечился в нашей клинике в Нью-Йорке. Андрей — бывший военный, в звании капитана когда-то работал в военкомате Курска. В его обязанности входило посещать… родственников погибших в Афганистане солдат.
Помню, как он рассказывал о той своей работе:
«Приходил я к ним домой, говорил, так, мол, и так, ваш сын /муж, брат/ погиб, выполняя интернациональный долг. Выражаю соболезнование. Вам полагаются такие-то льготы. Но есть к вам одна маленькая просьба: пожалуйста, поменьше рассказывайте об этом. Зачем всем знать, что в Афганистане погибают наши военные? В мире сейчас, сами видите, какая обстановка. Вот так… Чувствовал я себя отвратительно, будто участвовал в каком-то преступном сговоре. Я тогда крепко невзлюбил и ту поганую войну, и нашу комуняцкую власть».
Вечером после «работы» Андрей возвращался домой и, чтобы забыться, покупал бутылку водки. И потихоньку спился. Потом уехал в США.
Его история мне припомнилась в связи с последними событиями: пару дней назад украинские военные взяли в плен двух раненых российских спецназовцев, а в прессе сегодня появилась информация и фотографии могил трех российских военных, погибших на Донбассе. Одна из таких могил была обнаружена на кладбище в Тамбове, другая — в Кургане, третья — в Татарии. Дата смерти — 5 мая 2015 года. И скромные венки — от министра обороны России.
А сколько таких, пока неизвестных миру могил, по городам и весям необъятной России?
Наверняка в военкоматах российских городов сегодня работают такие капитаны, как Андрей. В их обязанности входит сообщать родственникам, что их сын /брат, муж/ погиб далеко, за тысячи километров от родного дома. Интересно, что они говорят тем родственникам?
Что-то типа: «Выражаю соболезнование. За погибшего получите деньги. Он спасал русский мир. Но только об этом помалкивайте. Потому что наших солдат на Донбассе нет…»
Петр Немировский