Anti-colorados, блогер
Если любого, здравомыслящего украинца сейчас спросить о том, какую форму имеет агрессия России против Украины, он скажет, что это – гибридная война, грубо нарушающая суверенитет и территориальную целостность Украины. Далее, этот человек будет удивляться, почему остальной мир так вяло отреагировал на вопиющие факты агрессии России. Но немного поразмыслив, он все спишет на гибридность действий Москвы и сложность выбора адекватных инструментов противодействия. И тут он будет прав, но сама постановка вопроса предполагает, что эффективных лекарств, именно в этом случае – нет. Собственно говоря, все так и выглядит.
Но если присмотреться внимательнее, то можно обнаружить аналогию с лечением какой-то болезни, которую не берут или слабо берут адекватные лекарства.
В этом случае закрадывается сомнение в том, что диагноз выставлен верно и прописанные лекарства не убирают причин, действуя на следствия. То есть оказывается, что борьба идет с симптомами, а причины остаются нетронутыми.
Вот маленький пример.
Некто лечится от провалов памяти. Он жалуется на то, что куски событий просто не откладываются в его памяти. И вот от этого он лечится. Другой борется с недержанием и его беспокоит это обстоятельство, ибо часто обнаруживает себя с мокрыми штанами. Наверняка, фармация имеет серьезный набор препаратов, которые так или иначе – влияют на ситуацию, но мы намеренно упустили деталь, которая расставляет все по местам. Пациент – запойный алкаш и иногда, напивается до беспамятства и мокрых штанов. Очевидно, что нужно что-то делать с алкоголизмом, а потом – со всем остальным.
Не зря в психологических группах борьбы с подобными вещами, пациент начинает свое знакомство со следующей фраз: «Здравствуйте, я – Вася и я – алкоголик», или «Здравствуйте, я – Вова и я – наркоман».
Эта фраза имеет важный психологический смысл. Проблема названа своим именем и теперь к ней будут применяться соответствующие инструменты. Это означает осознание проблемы и желание с нею бороться.
В нашем случае – та же картина.
На самом деле Россия демонстрирует вещи, которые имеют собственное название и подлежащие соответствующему лечению. Причем, у России это – хроническая, наследственная болезнь, которая давала множество рецидивов, но ни разу не нашедшая оглашения официального диагноза. Мы намеренно не станем погружаться в историю, а просто приведем два эпизода, которые РФ прямо сейчас демонстрирует перед лицом всего мира и никто не может или не хочет назвать вещи своими именами. А не формализовав проблему, не будет и общей правильной реакции на нее.
Что делает Россия на оккупированных территориях? Она проводит тотальную де-украинизацию.
Закрываются украинские школы, церкви, СМИ, ведутся жесткие преследования и убийства тех, кто идентифицирует себя украинцем. То же самое происходит и в отношение крымских татар. Их снова выдавливают из Крыма, ликвидируют их органы самоуправления, преследуют их язык и символику. Причем, все это делается на государственном уровне, по высочайшему повелению. Эти два случая показывают, что теория «адиннарот» здесь уже не работает абсолютно, а раз так, то рушится их теория о «гражданской войне в Украине».
Второй пример – того же свойства и с теми же методами, но уже в Сирии.
На самом деле, речь идет не о борьбе с режимом Асада, а с алавитским меньшинством Сирии, которое со времен отца нынешнего диктатора, захватило власть в стране и создало две разновеликие группы населения: алавиты и все остальные. Так вот, все остальные не имеют возможности уравняться в правах с алавитами, а потому – протестуют против существующего режима. По этой причине алавиты, под руководством российских военных, разрушают города и городки, своих противников, уничтожают инфраструктуру, включая их мечети, больницы и школы, тем самым – выдавливая с собственных земель. Миллионы сирийцев уже покинули родину в статусе беженцев.
Заметим, в Сирии нет ни украинцев, ни крымских татар, а схема работает та же самая, только в более жесткой форме, ибо там нет и ВСУ, которые смогли остановить этот процесс. Но там есть Россия и ее военные, которые на своих штыках несут уже привычную политику Москвы.
Итак, даже беглое описание того, что делает Россия в Украине и Сирии, прямо и непосредственно попадает под определение «геноцид», как минимум в форме этнических чисток. Настало время прояснить ситуацию и перестать использовать бестолковые термины типа «гибридной войны» и прочей дряни. Как только мы даем этой агрессии определение «геноцид», все сразу становится на место. Мало того, Москва прекрасно понимает, что делает и как это называется. Поэтому у нас воюют: «отпускники», «зеленые человечки», «ополченцы и прочие», а в Сирии –«военные советники». Эта терминология применяется исключительно для того, чтобы избежать уличения в геноциде.
То есть, Путин и его подельники совершают умышленные военные преступления и понимая это, пытаются скрыть следы, ведущие к ним.
Они прекрасно помнят, чем закончились эти подвиги для Милошевича и Караджича и им совсем не хочется повторить их опыт. Поэтому-то проститутки, наподобие Собчак, продолжают рассказывать о «гражданской войне». Они это делают потому, что мы им это позволяем делать. Но Украина уже просто обязана поставить этот вопрос во весь голос и назвать вещи своими именами.