Освобожденный из плена боевиков 17 сентября Владимир Жемчугов рассказал о своем состояние здоровья и почти годе, проведенном в неволе после получения тяжелой минно-взрывной травмы. По его словам, в первую очередь ему будут спасать зрение, потом — пораженные осколками внутренние органы, а уже потом будут протезировать руки, передает ТСН.
Он также рассказал, что после того, как попал в плен, ему предоставили возможность пройти только неотложное лечение.
«Были постоянные жалобы, обращения, но говорили – на украинцев не хватает бюджета. Позже разрешили передавать какие-то лекарства – мне передавала семья, и я дотянул», — говорит Жемчугов.
По его словам, сейчас он видит только левым глазом и очень плохо, цвета различает лишь вблизи. Жемчугов также жалуется на тяжелое психическое состояние.
«Три темы – это мое здоровье, моя семья и что со мной будет в будущем – об этом тяжело говорить, воспринимать, я не могу себя контролировать здесь (сдерживает слезы). Сломали мне психику в этом плане», — рассказал он.
Жемчугов также сообщил журналистам, что в Луганской области действуют проукраинские партизанские отряды, к одному из которых он принадлежал.
Читайте также: СБУ опубликовала сильные фото освобожденных из плена украинцев Жемчугова и Супруна
«Поэтому много рассказывать нельзя, потому что это риск для людей, которые там остались и которые борются против российских оккупантов и против продажных предателей Украины», — говорит он.
Жемчугов также рассказал, что до последнего момента не верил в освобождение из плена и ждал провокации. Он считает, что боевики долго не хотели его отпускать, поскольку он русский по национальности, местный житель и шахтер в прошлом, а также руководил несколькими местными предприятиями.
«Они понимали – если такой человек восстал против них, то это повод задуматься для других, кто знает меня. Люди бы начали думать – а что его заставило восстать. А там думать не дают — пропаганда очень серьезная», — сказал Жемчугов.
Он также рассказал, что после выполнения боевого задания подорвался на старом минном поле, которое осталось от боевых действий 2014 года. Поняв, что не умирает, Жемчугов пополз к дороге, чтобы броситься под машину и таким образом избежать плена.
«В плен не хотел, потому что плен – это пытки, а под пытками люди ломаются, можно что-то рассказать, предать», — пояснил он.
Однако возле дороги его подобрали, и очнулся он уже в реанимации, после которой сразу начались допросы. Жемчугов также говорит, что его не пытали во время допросов, а лишь давили психологически, поскольку из-за ранения он был в очень тяжелом физическом состоянии. В частности, ему угрожали заключением и обещали отвезти на лечение в Москву и перевезти его семью в Луганск, если он согласится на сотрудничество с боевиками.
«Когда поняли, что пытать меня нет смысла, я и так весь изуродованный, но меня чем-то обкалывали, я такое что-то помню – отвечал на какие-то вопросы как будто бредил. Потом мне говорили те, кто меня охранял, что все за мной записывали, что я тогда сказал. Но я рад, что я выдержал и не предал», — рассказал он.
Жемчугов также сообщил, что последние пять месяцев плена провел в тюрьме с преступниками, которых заставляли за ним присматривать.
«Первые восемь месяцев, пока был в больнице, меня на улицу не выпускали. А уже когда перевели в СИЗО, выводили на прогулки на час — это преимущество тюрьмы. Я делал зарядку — приседал, пытался бегать, спортом заниматься. Охранники приходили на меня посмотреть и шутили — «бегает, к побегу готовится, доложите оперативнику»», — вспоминает он.
Жемчугов также рассказал, что сознательно шел на войну и не боялся умереть, однако не был психологически готов к таким тяжелым травмам.
«Но их я никогда не боялся, я их в лицо всегда называл оккупантами и предателями», — подчеркнул он.